Чингисхан. Пядь земли

/29 июля 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, диоцез Фракия, окрестности города Нова/

Эйрих выпустил последнюю стрелу, после чего удовлетворённо пронаблюдал, как факел падает на землю, вместе с носителем.

Кольчуг у асдингов мало, большая часть воинов имеет в собственную защиту только щиты и шлемы, поэтому стрелы, в большинстве своём, поражали незащищённую плоть. У Эрелиевы дела обстояли чуть похуже: она стреляла не так метко, как Эйрих, но даже при недостатке навыка она иногда попадала в кого-то. Пусть два лучника не могут повлиять на исход предстоящей битвы, но их достаточно, чтобы попортить кровь.

— Потушили? — спросил Эйрих, увидев подходящего Хумула.

— Кое-как, — недовольно ответил тот, после чего похлопал по рукавам поддоспешника. — Весь дымом провонял…

Способ, которым Эйрих решил покарать асдингов сегодня ночью, был недешёвым, но эффективным. Он закупил у римлян дёготь, целых десять амфор. Как известно, дёготь разгорается плохо и сильно дымит. Эйрих знал об этом ещё в прошлой жизни, поэтому решил использовать дымовые свойства дёгтя в бою — на это его натолкнул способ, которым он одолел сотню элитных римских воинов из палатинской ауксилии. Он подумал тогда: а что если сделать больше дыма, чтобы можно было использовать его даже в открытом поле? Идея с дёгтем — ответ на этот хороший вопрос.

Дождь почти ни на что не повлиял, потому что свежее сено, облитое дёгтем, было прикрыто навесами. Телеги, подведённые поближе к лагерю асдингов, сгорят, но Эйрих считал это малой ценой за победу. Лучше телеги, чем лишние воины.

— Наверное, им очень паршиво там находиться, — произнёс Хумул с усмешкой. — Когда атакуем?

— Когда станет чуть менее дымно, — ответил Эйрих, а затем перевёл взгляд на Науса. — Воины на местах?

— Да, ждут, — ответил тот. — Мы всерьёз будем атаковать две тысячи воинов четырьмя сотнями?

— Всерьёз, — улыбнулся Эйрих. — Атака по сигналу.

Инцитата использовать нельзя, лошади плохо годятся для ночных боёв, поэтому Эйрих сегодня сражается пешим.

— Вперёд, — приказал он, вытащив топор из перевязи.

Назначенный для этого воин сдёрнул пропитанную дёгтем ткань с костра, расположенного на вершине деревянной башенки. Факел поджёг сухую древесину, облитую маслом. Со вспышкой пламя взметнулось к небу. Сигнал к атаке подан.

Эйрих присоединился к сотне воинов, готовых к штурму.

Четыре группы, по две с севера и юга, двинулись вперёд, на асдингов, большая часть из которых ещё не успела прийти в себя.

— Тревога! Римляне!!! — заорал кто-то.

Дозоры вырезаны тихо, судя по тому, что вандалы поняли о совершаемом нападении только когда запахло дымом.

Но готы уже были слишком близко, поэтому раздался слитный воинский клич и в лагерь ворвались сотни готовых убивать воинов.

— Держись у меня за спиной, сестра! — бросил Эйрих через плечо.

Эрелиева, вооружённая луком, нервно кивнула, но брат этого не увидел.

— Ломи! Бей! — завопил Хумул, после чего первый отряд, возглавляемый лично Эйрихом, врезался в слишком поздно начавших перестроение вандалов.

Ограниченный в манёврах строем, Эйрих принял на щит не очень умелый удар топором, после чего дёрнул своим топором вражеский щит. Опытный воин бы знал, что делать в таком случае, но вандальский воин упустил шанс на выживание и получил в грудь копьём.

Враги не успели поставить нормальный строй, поэтому в первые минуты схватки потеряли очень много людей, оказавшихся не готовыми к столь решительной и молниеносной атаке.

Натиск оказался чрезвычайно успешен, потому что атака проводилась совсем не с той стороны, с которой ожидали вандалы, а если точнее, то не с тех сторон.

Пахло кровью и дымом.

Резервов Эйрих не оставлял, потому что сейчас происходит не тот тип войны, к которому здесь все привыкли. Ведь он даже не ставил целью абсолютную победу над вандалами.

— Бей! Режь! Руби! — доносились восторженные выкрики Хумула.

— Ут! Ут! Ут! Ут! — доносился со всех сторон древний боевой клич.

Даже Эйриху стало слегка не по себе от этого замогильного звука, словно доносящегося прямиком из Хельхейма… Как бы громко не кричали проповедники о том, что готы, все как один, благочестивые ариане, прошлое из головы не выкинешь.

Задачей воинов было нанесение максимума потерь, чем они и занимались, а Эйрих не отставал. Покалечить так, чтобы враг не смог стоять на ногах, ранить так, чтобы он не мог продолжать бой — убивать необязательно, но обязательно, чтобы после боя у вандалов осталось очень много раненых и калек.

— Ублюдок… Сука… — процедил бородатый вандал, правое плечо которого разрубил Эйрих.

Вынув топор из раны, мальчик принял на щит ослабленный удар от своей жертвы, после чего завершил всё горизонтальным ударом в шею, над опущенным щитом.

Противники никак не могли собраться и начать отражать атаку, их командир утратил бразды управления своим войском, что вело к катастрофическим последствиям.