Чингисхан: Покоритель Вселенной

— Ах, — воскликнула Оэлун, — что мне с вами делать?.. Что так неладно живете вы со своими братьями? — Она была вождем и потому прежде всего пеклась об интересах рода. — Ведь у нас, — продолжила вдова, — как говорится, нет друзей, кроме своих теней. Нет хлыста, кроме конского хвоста…

Имея в виду будущую вендетту, долг осуществить которую ожидал юношей, Оэлун добавила:

— Вместо того чтобы убивать друг друга, нам следовало бы отомстить тайчжиудам. Причиненный нам позор все еще не смыт…

Темучжина и Хасара слова матери не убедили, тем более что отнимать у них все подряд стало у Бектера с Бельгутаем привычкой.

— Но ведь совсем недавно они отняли у нас жаворонка… а теперь вот опять отняли… Как же нам быть в согласии? — возмутился Темучжин, и, резко откинув ковер, служивший дверью юрты, братья ушли.

Трагедия свершилась вскоре. Ее действующими лицами были отроки, но полная лишений жизнь успела воспитать в них чувства, свойственные зрелым мужчинам.

Бектер сидел на взгорке, наблюдая за лошадьми. Их было девять, в том числе красавец мерин серебристо-серой масти. В головах Темучжина и Хасара моментально созрел план. Прячась в высокой траве, как если бы опасались спугнуть дичь, они поползли в сторону Бектера: первый спереди, второй с тыла… Сын Сочихэл заметил их только тогда, когда они нацелили в него свои стрелы.

Бектер попытался успокоить полубратьев так же, как «матушка Оэлун», то есть напомнив о необходимости единства перед лицом общих врагов, тайчжиудов:

— Зачем вы смотрите на меня, будто я у вас

Ресница в глазу
Или заноза в зубах?

Однако, видя решимость Темучжина и Хасара и стрелы, готовые слететь с тетивы, он обратился к ним с последней просьбой:

— Не разоряйте моего очага, не губите Бельгутая.

С этими словами он покорно сел на корточки.

Братья направили стрелы, прицелились, будто в мишень — один спереди, другой сзади, — и выстрелили. Сделав свое дело, они ушли.

Стоило двум юным преступникам появиться в юрте, как по их мрачному виду Оэлун поняла все, что произошло.

Назвав сыновей убийцами и напомнив первому, что он родился со сгустком черной крови в кулаке, а второго сравнив со злым хазарским псом, имя которого ему и было дано, не помня себя от гнева, она кричала:

— Вы сгубили его, словно тигр-хаблан, набрасывающийся со скалы; словно львы, не могущие унять свою ярость; словно гигантский змей, глотающий живьем; словно сокол, нападающий на собственную тень; словно щуки, хватающие исподтишка; словно верблюд, кусающий сгиб задней ноги у своего верблюжонка; словно волки, нападающие в ненастные дни; словно дикие утки, пожирающие своих птенцов, когда бывают не в силах увести их с собой; словно шакалы, когда тревожат их логово; словно тигр, уносящий свою жертву; словно лютые звери, ослепленные злобой… Нет у вас друзей, кроме собственной тени! Нет у вас плети, кроме конского хвоста!.. Речь ведь о том, кто нам поможет отомстить тайчжиудам, раз вы не в силах сами с обидой покончить!..

«Так бранила великая вдова своих сыновей, произнося слова мудрости времен прошедших и изречения древних».

И все же, убивший своего брата, осмелившегося навязать ему свою волю, Темучжин, как ни был он молод, являлся главой своего рода.[17]

На Темучжина надевают колодку

Не красного словца ради «мамаша Оэлун» говорила сыновьям о тайчжиудской угрозе. Эта опасность висела над их головами постоянно, и ход событий не замедлил о ней напомнить.

Таргутай-Кирилтух, вождь тайчжиудов, тот самый, который, как мы помним, бросил на произвол судьбы Есугаевых детей и их мать, начал подумывать о том, что же с ними сталось. Вероятнее всего, он жалел, что не покончил с этим семейством, когда сыновья еще были маленькими.

— Поганый выводок, должно быть, уже встал на крыло. Тогда они были еще желторотыми… Сейчас уже большие…

В глубине души у него тоже таился страх. Возмужав, сыновья Есугая храброго и неукротимой вдовы неизбежно должны были взять с тайчжиудов кровавую плату за причиненные обиды. Следовало срочно — пока время позволяло — и одним махом покончить со всем «выводком». И вот Таргутай со своими воинами поскакал туда, где Оэлун и ее дети влачили свое жалкое существование.

Увидев тайчжиудов на пастбище, вдова и дети Есугая сразу же поняли, какая беда на них надвинулась. В страхе они бросились в чащу ближнего леса, ища укрытия в хижине, сооруженной из бревен и ветвей. Бельгутай устраивал засеку, Хасар, уже отменный лучник, с мастерством которого нам еще предстоит познакомиться, отстреливался от нападавших. Остальные братья спрятались в расщелине скал.

Перестреливаясь с Хасаром, тайчжиуды кричали ему:

— Нам нужен только Темучжин. Вас мы не тронем!

Они рассчитывали, что, схватив Темучжина, таким образом обезглавят клан. Понимая это, мать и братья заставили Темучжина сесть на лошадь и скрыться.