Чингисхан. Сотрясая вселенную

Рядом с ним сидела Эрелиева, которую пришлось взять в поход – она прошла испытание в дружину и теперь являлась полноправной девой щита. Зевте это не понравилось, потому что у него были другие планы на дочь, но он не мог публично запретить Эрелиеве участвовать в испытании, потому что древний закон гласит, что каждый гот может попытать удачу и поучаствовать в испытании. Каждый – это мужчина или женщина.

Сестре никто не мешал, но и не помогал, поэтому она продемонстрировала всё, что умела, особенно блеснув на навыках дистанционного боя – пять из пяти попаданий в мишень на дистанции в сто шагов. Для начала, это было неплохо.

В поединках она очень предусмотрительно вооружилась копьём и щитом, благодаря чему вышла в четвёрку лучших, пусть и проиграв последнюю схватку.

Потом она напилась в бражном доме, вместе с остальными дружинниками, после чего Эйрих был вынужден волочь её домой.

Теперь она дева меча и Эйрих выполняет обещание – она в походе.

Правда, на лошади ездить почти не умеет, но Эйрих не давал ей расслабиться и гонял на конные прогулки вокруг лагеря или поселения. Через три-четыре года она будет чувствовать себя в седле как на двух ногах, но сейчас её пределом является езда вне боя.

– Эйрих, выпей, – с усмешкой вручил ему кубок отец. – Твоё любимое разбавленное вино.

Разбавленное вино готы называли «женским» или «детским», но Эйриху было плевать, как оно называется. Он должен был что-то пить, а от сырой воды у него болит желудок, поэтому разбавленное вино было просто одним из меньших зол.

– Благодарю, – изобразил поклон Эйрих.

– Ты уверен, что нам не надо встречать их на переправе? – спросил Зевта.

– У них там повсюду разведчики, – покачал головой Эйрих. – Узнают, что мы рядом – переправятся позже и в другом месте. А нам надо истребить их, а не просто не дать переправиться.

– Отец, Эйрих никогда не рискует понапрасну, – поддержала брата Эрелиева.

– Хочу верить, – вздохнул Зевта. – Надеюсь, бог на нашей стороне.

– А на чьей же ещё? – удивлённо спросил Эйрих. – Гунны – язычники. Если бог на стороне язычников, то это не наш бог.

– Отец Григорий говорил, что гунны – это божья кара на неправедных христиан, – поделилась Эрелиева, принимая из рук Виссариона кубок с разбавленным вином. – Римляне прогневили Господа, поэтому он направил на них гуннов.

Эйрих, конечно, понимал, к чему ведёт отец Григорий, но против римлян гунны ещё не воевали. Да, они движутся в их направлении, но если они и страдают сейчас, то только из-за движения племён, оказавшихся на пути гуннов.

Объяснение появления гуннов божьим умыслом было очень удобным, но Эйрих считал, что просто время империй римлян подошло к концу и они обречены рухнуть. Остановить это нельзя, потому что готы – это не единственное племя, которое, постепенно, идёт на запад. Далеко не единственное.

Ещё «не билось» с заявлениями отца Григория то, что некое воинство гуннов, буквально, несколько лет назад, помогало западным римлянам отражать нападение Радагайса,[66] за большие деньги, разумеется.

Радагайс был казнён, если верить слухам, пару лет назад, ровно после того, как его армию разбили под Флоренцией. Флавий Стилихон отлично сотрудничал с гуннским вождём, поэтому как-то не вяжутся заявления отца Григория о божьем наказании для римлян с этим самым сотрудничеством. Впрочем, простые селяне охотно слушали всё, что скажет священник и не подвергали всё это какому-либо сомнению. В этом-то и заключается вся прелесть духовной власти...

– Божью кару нельзя было бы нанизать на копьё или ранить стрелой, – Эйрих едва улыбнулся. – У гуннов течёт кровь, их можно убить. Они люди, пусть и выглядят не так, как мы.

И всё-таки, мысли об этом провальном вторжении Радагайса не давали ему покоя.

Кто такой Радагайс? Это вестгот, причём из тех, что остались за Дунаем, то есть под рукой гуннов.

Противоречивые слухи с севера твердят, что Радагайс начал сеять смуту среди квадов, гепидов, алеманнов, готов и вандалов, подговаривая всех сняться и уйти из-под руки гуннов дальше на юго-запад, чтобы там, подальше от кочевников, жить себе припеваючи. Эйрих понимал его, потому что сам делает то же самое, но вот у Радагайса не хватило ума хорошо всё продумать.

Римляне очень быстро узнали, что к ним движется огромное сборное племя, поэтому Флавий Стилихон выделил несколько легионов, а также отправил гонцов к гуннам, чтобы уговорить кочевников оказать поддержку в борьбе против их бывших подданных.

И гунны, пусть и за большие деньги, согласились поучаствовать в демонстративной казни предателей. Казнь состоялась под Флоренцией, которую так сильно хотел взять Радагайс.

Самое удивительное было то, что гунны ушли сразу же после битвы – лишь собрали боевые трофеи и добили вражеских раненых. Это значило, что у них не было цели грабить римлян. Пока что.

– Иисуса тоже убили люди, – резонно возразила Эрелиева, заставив Эйриха отвлечься от размышлений.