Чингисхан. Сотрясая вселенную

Улдин поднялся на ноги, поднял меч и направился к наглецу, убившему его любимого коня.

/5 мая 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония/

Эйрих приблизился к вражескому воину, вероятно, предводителю этого отряда. Такая схватка, пусть и не очень безопасна, но очень нужна Эйриху. Слишком уж в ней много символизма, чтобы упускать такую возможность.

– Не рано ли ты начал путь воина, мелюзга? – на чистом готском спросил гунн.

– Сейчас и выясним, – ответил ему Эйрих, после чего начал атаку.

Если у мечника нет щита, то его бой против копейщика будет похож на особый способ самоубийства. Правда, гунн вытащил длинный кинжал из ножен и взял его в левую руку – сомнительно парирование им уколов копья, но это хоть что-то. Щит гунна, калкан, изготовленный из прутьев и кожи, торчал из-под крупа мёртвого коня, поэтому враг имел в своём распоряжении только меч и кинжал.

– Сдюжишь, Эйрих? – спросил Наус, вышедший из кустов.

Часть воинов была замаскирована в домах, часть в кустах, все самые лучшие воины. А все остальные, с вооружением и экипировкой похуже, были в лесу, там, где их не могли найти разведчики гуннов.

Пришлось попотеть, но грамотную засаду организовать удалось. Прятать готов в оврагах и кустах – это нелёгкая задача, потребовавшая от Эйриха недюжинных усилий.

Зато награда за труды была выше всяких похвал: гунны ничего не заметили и почти полностью вошли в деревню, видимо, чтобы быстрее ограбить всё и убраться подальше. Сейчас специальные отряды наступают со всех сторон, беря гуннов в окружение.

Обороны у гуннов сейчас нет никакой, а шанс вырваться из окружения тает на глазах – кольцо всё уже и теснее. В течение нескольких минут локальная схватка, начавшаяся в центре села, обещает перерасти в повальную бойню по всей деревне.

– Сдюжу! – бросил Эйрих за спину. – Не дайте уйти никому!

Ниман Наус отправился управлять теми, кем можно управлять, а Эйрих полностью сфокусировался на поединке.

Гунн, быстро оценив обстановку, едва улыбнулся, после чего решил сократить дистанцию, чтобы нивелировать преимущество копья и перерезать Эйриху глотку.

Эйрих же начал активно атаковать колющими ударами, нацеленными в область головы, а также своевременно отступать.

Попадать не удавалось, потому что противник крутил головой и активно работал ногами. Это опытный воин, но расклад был не в его пользу – будь у него щит, ситуация была бы диаметрально противоположной.

Аккуратно усиливая натиск, Эйрих изматывал противника, понимая, что любое его неловкое движение позволит противнику резко сократить дистанцию и заколоть его как молодого кабанчика.

Броня гунна осложняла дело, но уязвимые места Эйрих определил достаточно быстро: стыки элементов, лицо, ноги, а также предплечья.

Мечом гунн орудовал отлично, но и Эйрих не сегодня кочевать начал.

– Как тебя зовут, воин? – заговорил гунн, отступая.

Но Эйрих не собирался вступать в диалог, поэтому быстро сократил дистанцию и нанёс удар в сочленение между элементами брони, в область правого плеча.

Гунн ожидал чего-то подобного, поэтому парировал удар плоскостью меча, отведя копьё чуть в сторону и попытавшись выйти на дистанцию поражения.

Эйрих рывком ушёл влево, после чего коротко кольнул копьём в бедро противника.

– Хар! – выкрикнул гунн, ощутив всю «прелесть» ранения в бедро.

Кто-то бы бросился развивать успех, но Эйрих не из таких людей, поэтому он отступил на пару шагов, передавая инициативу раненому противнику. Это тактика копейщика – использовать преимущество в дистанции и брать своё на контратаках. Именно поэтому он выбрал копьё для поединка против Альвомира.

Разъярённый гунн поднял меч в атакующую стойку и решительно пошёл на Эйриха.

Но уже было ясно, что победа в поединке за Эйрихом, потому что опираться на повреждённую ногу гунн уже не мог, а это неизбежно сказывалось на качестве атак.

Быстрое схождение, вроде бы для очередной бесплодной атаки...

Гунн замахивается мечом, а затем внезапно бросает кинжал. Эйрих поднимает щит и кинжал вонзается в древесину, но это было лишь частью атаки гунна, потому что небольшую заминку гунн применил для сокращения дистанции. Далее последовал неожиданно сильный удар по копью, едва не выбивший его из рук, а затем Эйрих оказался под градом рубящих ударов – гунн уже не берёг свой меч, осознавая, что на кону его жизнь.

Эйрих сразу понял, что теперь отступить не удастся, поэтому, принимая удары на щит, уронил копьё и выхватил топор.

И всё равно, наличие щита давало Эйриху большое преимущество, поэтому он чувствовал уверенность в своей победе. У гунна, как ни крути, меньше боевого опыта, он ранен и в невыгодном положении, что прекрасно осознаёт, если верить его неуверенному взгляду.