Чингисхан. Верховный властитель Великой степи

Завет отца («сильную дружину собрать… единое создать степное ханство»), который первым напомнил ему старик Чараха, как говорится, запал в душу юного Тэмужина, указал главную, заветную цель жизни: стать преемником отца и продолжить дело объединения всех монгольских племен в единое монгольское государство.

Поддержка верных соратников отца дала Тэмужину силы преодолеть все невзгоды и страдания, которые поджидали его в будущем…

А начались они с того, что те, кто «был заодно и в союзе и друзьями с Есухэй-батором» при жизни, в частности, тайчуды, не пожелали признавать более верховенство рода хиад-боржигин после смерти предводителя улуса; произошел раскол среди родов и племен, входивших в состав улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы), и возглавлявшей их знати.

Иначе говоря, тайчуды и другие «многочисленные племена, собравшиеся воедино во время его отца Есухэй-батора и ставшие послушными ему», после его смерти не только проигнорировали, очевидно, существовавшее (пусть даже устное) завещание Есухэй-батора возвести на ханский престол его старшего сына, но и, «когда увидели Чингисхана ребенком, отпали от него… Таргудай хирилтуг, сын Адал-хана (и) внук Хабул-хана, и Курил-батор, его двоюродный брат, которые были оба государями и правителями племен тайчуд, вследствие зависти, которую они затаили в себе со времени Есухэй-батора, вступили на путь непокорности и упорства. Благодаря тому, что тайчуды были главнейшей из ветвей (родственных племен), (дело) постепенно дошло до того, что другие родичи и войска, оказавшие Есухэй-батору повиновение, отпали от его детей и склонились к тайчудам. Они сплотились вокруг них, благодаря чему у этих племен появилась полная сила и могущество»[182].

Действия тайчудов, последовавшие после смерти Есухэй-батора, как нельзя точно характеризуют сущность улуса «Хамаг Монгол» (Все Монголы) как протогосударственной формы. Улус – это «не территория с населением, организованная какой-либо формой власти, а люди, собравшиеся вокруг вождя… Улус жил пока были люди, придерживавшиеся определенного руководителя, и улус исчезал, когда люди уходили из него или терялся вождь»[183].

Вслед за тайчудами ушло большинство не только дальних, но и близких сородичей Есухэй-батора, которые, по образному выражению Рашид ад-дина, оказались «скорпионами», которые «по причине злобы и ненависти, порожденных и внедренных в (самой) их природе, завидовали (Есухэй-батору), а так как они не имели достаточной силы и мощи для сопротивления, то до конца его жизни сеяли в сердце (своем) семена мести и вражды»[184].

Даже при таком отношении к предводителю улуса тайчуды и другие соплеменники были вынуждены повиноваться ему; без его, прежде всего, таланта воина, непоколебимой воли и стремления к объединению всех монгольских родов и племен им ни за что бы не удалось сдержать натиск ворогов-татар и цзиньцев. Но после его смерти они не признали наследственное право Огэлун и ее старшего сына Тэмужина стать преемниками его великого дела и просто-напросто бросили их на произвол судьбы.

С тем, что предводительство в улусе и ратные подвиги – это не женское дело, и тем более не под силу неопытному юнцу, – еще можно было согласиться или понять[185]. Но их демонстративный исход[186] был постыдным предательством, которое, как свидетельствуют наши источники, ни Огэлун, ни воспитанный ею Тэмужин всем им никогда не простили.