Чингисхан

Юаньжао издал также указ, подтвердивший подобный указ предшественника, по которому принимались меры к созданию тангутской письменности, ибо понимал, как понял двумя столетиями позже Чингис, что письменность будет официальной базой для государственной администрации и религии, а через них и национальной идентичности. Его честолюбие требовало, чтобы письменность демонстрировала уровень цивилизации и при этом отличалась уникальностью. Необходимо было выбрать модель для адаптации. Он мог бы остановиться на тибетском, который был бы намного проще, поскольку тангутский язык был родствен тибетскому и тибетская письменность имеет алфавит. Можно было бы взять несколько десятков букв, как сделали монголы. Нет, он пошел по другому пути, его привлекла письменность господствующей в регионе культуры — китайской, в которой каждый из тысяч знаков соответствует слогу. Другие китаизированные культуры — корейская и японская — использовали китайские символы для письма на своих языках. Но Юаньжао велел своему ученому Ели Жэньжуну придумать знаки, которые были бы абсолютно оригинальными, что закрепило бы за тангутской письменностью славу не имеющей отношения к китайской. Таким образом, 6000 тангутских иероглифов выглядяткак китайские, но китайскими не являются. Даже те, которые все-таки являются производными от китайских, изменены настолько, что никакому китайцу их не прочитать. Одна фонетика помочь не могла, так как тангут так же далек от китайского, как английский от венгерского.

Этим письмом пользовались для записи законов и для переводов буддийских текстов, который тангутские праотцы принесли с собой из Тибета и которые с самого начала под держивали буддизм как государственную религию. На деле для тангутов буддизм был больше чем религия, он был их идеологией, использовавшейся царской семьей для борьбы с китайским конфуцианством и утверждения тангутского главенства. Стремившийся прославиться добрыми делами, император приобрел у сун полный экземпляр 6000-стра-ничной Трипитаки, свода буддийских канонических писаний, и повелел перевести ее на тангутский. Делая это, Си Ся старалась не отстать не только от сун, но и от ля о и корейцев, которые сделали перевод Трипитаки за сто лет до этого. Но дело было не только в том, что свод буддийских текстов был переведен и переписан каллиграфом. Тангуты вслед за сун, ляо и корейцами напечатали свой материал, вырезая каждую страницу в зеркальном отражении. Трипитака потребовала 130 000 печатных досок, на каждой сотни иероглифов, и каждая доска позволяла делать оттиск двух страниц. И это была лишь одна из тысяч буддийских работ, которые были отпечатаны или задолго до этого получены или приобретены тангутами. Когда в 1907 году доступ в пещеры Магао около Дуньхуана, замурованные около 1000 года, был открыт для английского археолога сэра Ауреля Штейна, он купил (всего за 130 фунтов стерлингов, как он позже вспоминал) «плотную кипу рукописей, высотой почти 10 метров и объемом, как мы подсчитали потом, 500 кубических футов», около 40 000 рукописей и несколько сотен картин, составляющих теперь ядро огромных коллекций в Британском музее, Британской библиотеке и других хранилищах. Китайские, тибетские, уйгурские и санскритские документы, запрятанные еще до того, как расцвела тангутская культура, красноречиво свидетельствуют о том, насколько богатой была буддийская традиция в момент, когда тангуты начинали писать собственные сочинения. О масштабах их усилий стало возможным судить, когда русский путешественник Петр Козлов исследовал в 1908–1909 годах заброшенные руины северного аванпоста Си Ся города Хара-Хото и когда в Санкт-Петер бург на телегах отправлено было 10 000 документов, многие из них на тангутском языке, и там они осели в обширной и в основном непрочитанной коллекции тангутской буддийской литературы.

Если тангуты выпустили потрясающее количество печатной продукции, то это потому, что потрясающими были их умение, организация и техника. Что значит напечатать Трипитаку — представьте себе, что вы собираетесь напечатать «Энциклопедию Британнику» и начинаете с изобретения собственной письменности, затем изготовляете печатные доски, вырезая по дереву в зеркальном исполнении каждую страницу каждого из 31 томов.[6]