Чингиз-хан

В этом и состояла его ошибка. Ею и воспользовался хорезм-шах Мухаммед. Когда же Шики Кутуку (Шиги Хутуху) получил приказ наблюдать за Джелаль эд-Дином, он отважился нарушить его, перейдя Гиндукуш. Ему поручалось находиться с войском в северных предгорьях Гиндукуша, чтобы помешать Джелаль эд-Дину, пройдя по течению реки Горбенд, снять осаду с Бамиана. Мы знаем, что Джелаль эд-Дин застал врасплох монгольский разведывательный отряд у Бамиана и уничтожил его. Вступив в горы Гиндукуша, отряд Шики Кутуку, преследовавший ненавистного врага, уже не мог остановиться в теснинах и продолжал наступать. Молодой военачальник из-за узости горных ущелий не смог развернуть защитную цепь конных разведчиков. Именно этим объясняется, почему неприятель все-таки сумел поймать его в ловушку, заставив монголов принять бой в очень неудобной для их конницы местности.

Таким образом, в обоих случаях поражения (частичное — в первом, и полное — во втором) проистекали из одной и той же причины: и в том и в другом случае монгольские войска шли без прикрытия разведывательного экрана.

Факт, который мы всегда должны иметь в виду при изучении эпохи монгольских походов, заключается в следующем: в XIII веке в военных стратегиях стран мира оборона явно преобладала над наступлением (нечто подобное было характерно и для начала XX века), а осадная война (оборона и взятие крепостей) заменила собой войну на открытых пространствах. Полевые армии пехоты прогрессировали и развивали свое мастерство очень медленно вплоть до введения пороха, а кавалерийские армии цивилизованных стран, не обладавшие специальными качествами монгольской конницы, были в еще менее выгодном положении, чем пехота.

Лошади кавалерии цивилизованных стран не могли выжить, питаясь засохшими травами зимой, а их всадникам вовсе не доставляло удовольствия мясо лошадей и верблюдов, которое так любили монголы.

Кавалерия цивилизованных стран не удовлетворилась бы простыми войлочными юртами и топливом из лошадиного и верблюжьего навоза для своих костров.

Как видим, во всем, буквально во всем — в вопросах стратегии, тактики и даже быта, своим мужеством, инициативой и стойкостью монгольские воины превосходили своих противников. Они разрушили старые каноны войны и уничтожили немало учеников старой военной школы. Но будет позволено нам заметить, что пренебрежение основными центрами вражеского сопротивления и нанесение последовательных более мелких ударов по слабым местам обороны противника, хотя и рассчитано на очень длительное время, не может длиться вечно, если речь идет о завершении войны и полной победе над врагом.

В большинстве монгольских походов фактор времени — т. е. быстрота завоевания — не имел большого значения. Но в походе Туле на Хорасан фактор времени приобретает уже большую важность. И в первую очередь это связано с угрозой армии самого Чингиз-хана, исходящей от Джелаль эд-Дина. Поэтому Туле был вынужден сразу наносить главные лобовые удары по самым сильным центрам сопротивления неприятеля, против его крупных фортификационных укреплений, если и в самом деле намеревался как можно скорее завершить полное покорение Хорасана. Он применял стратегию западных армий 1914–1918 гг., т. е. прежде всего наносил сильные концентрированные удары по стратегически важным пунктам, пробивая именно там бреши в обороне, и вел именно туда людей в атаку. Время в данном случае было слишком дорого для него, чтобы его тратить на всякие опасные проволочки. Таким образом, прежний метод покорения страны (опробованный в Китае) за счет ее широкомасштабного и долговременного опустошения[28], более простой и дешевый для монголов, в данном случае был отложен.

Послесловие

Обширна литература, посвященная как самому Чингиз-хану, так и эпохе монгольских завоеваний. На востоке первым о них писал даосский монах Чан Чунь (полное имя Чан Чунь Чжэнь-жэнь, или Цюю Чан-чунь) (1148–1227). В 1221–1224 годах он совершил путешествие из Яньцзина к берегам Аму-Дарьи по приглашению Чингиз-хана. Сохранилась книга «Си ю цзи» («Описание путешествия на Запад»), которая, как полагают, сначала была в виде дневниковых записей продиктована Чан Чунем одному из своих учеников и спутников Ли Чжи-чану, который после смерти ученого собрал все записи воедино и издал в виде книги. Именно эта книга стала одним из первых по времени и важнейшим источником по истории монгольской катастрофы.