Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть

Примечательно, что расширение сферы Российского государства на юг (до Черного моря и Кавказа включительно), восток (до Тихого океана) и юго-восток (до Средней Азии и Казахстана включительно) сопровождалось мощным миграционным потоком русского населения на новые земли. Так что со второй половины XVI в. начинается эпоха российской многонациональной и поликонфессиональной государственности, а заодно и новый опыт военно-политической, социально-экономической и т. п. интеграции евразийского пространства — русско-тюркского (XVI–XX вв.), вместо прежнего монголо-тюркского (XIII–XV вв.).

Глава 8 Исламизация кочевников Дешт-и Кипчака и Моголистана

Этот раздел основывается на достаточно традиционных восточных текстах, которые, однако, интерпретированы нами в контексте новых источниковедческих исследований. Предпринятые в последнее время попытки (Юдин, De Weese) использовать для освещения данной темы текста «Чингиз-наме», составленного в XVI в. хорезмийским знатоком преданий Утемишем-хаджжи, не кажутся нам удачными ввиду откровенного религиозно-апологетического характера этого чисто фольклорного текста, что, впрочем, очевидно из признания самого автора сочинения (Чингиз-наме, с. 90–91)[128].

Выше уже отмечалось, что в Золотой Орде не было единого народа; в государстве потомков Джучи не было также единой культуры, религии и т. д. В ряде оседлых областей, вошедших в состав Золотой Орды, как, например, Хорезм и Волжская Болгария, еще до монголов господствовавшей религией был ислам, и там имелись мусульманские школы и мечети. Население городов Крыма находилось под влиянием Византийской церкви. Иначе обстояло дело в основных — степных, кочевнических районах Золотоордынского государства, заселенных преимущественно тюрками-кипчаками (половцами) и пришельцами-монголами, их завоевателями.

В домонгольский период кипчаки Великой Степи были почти не затронуты исламом и его культурой. Правда, согласно легендарному известию, изложенному арабским историком XIII в. Ибн ал-Асиром, в 1043 г. ислам приняло кочевое население (всего около десяти тысяч кибиток), жившее зимою по соседству с Чуйской долиной в Семиречье, летом — в степях близ страны волжских булгар. Тем не менее, однако, Кипчакская степь до монгольских завоеваний оставалась вне пределов мусульманского мира, и еще в начале XIII в. хорезмшах Мухаммад (1200–1220) воевал с язычниками-кипчаками на Сырдарье и в Тургайских степях (современный Центральный Казахстан).

Такая же обстановка была и в Западном Дешт-и Кипчаке. У половцев существовали мусульманские проповедники. Несмотря на это, на Кавказе кипчаки в XII в. в союзе с грузинами принимали участие в набегах на мусульманские земли, а кипчаки, кочевавшие в степях у Южной Руси и полуострова Крым, находились под влиянием христианства и частью были христианами. Причем пропаганда христианства среди кипчаков русскими и западными миссионерами продолжалась и в монгольский период, о чем свидетельствует относящийся к концу XIII в. кипчакский словарь, где приводятся, по замечанию В. В. Бартольда, в удачном переводе на тюркский язык кипчаков тексты Евангелия и католические гимны (так называемый Codex Comanicus).

Золотая Орда с самого начала своего существования подвергалась воздействию мусульманской религии и культуры как изнутри — мусульманским было население булгарских городов Поволжья и Прикамья, а также Хорезма, так и извне — из близкой Бухары и далекого Египта. Последнему обстоятельству способствовал военный союз, заключенный между ханами Золотой Орды и мамлюкскими правителями Египта и направленный против персидских монголов, т. е. Ильханов, с которыми Джучи находились во враждебных отношениях. Это мощное воздействие мусульманского мира привело в конце концов к принятию династией Джучидов ислама в качестве официальной религии государства Золотой Орды.

Давно замечено, что в истории проникновения ислама на территорию Золотой Орды четко выделяются три этапа: при хане Берке (1257–1266), при хане Узбеке (1313–1341) и при эмире Едиге (ум. 1419), являвшимся фактическим правителем большей части Золотой Орды.

Как сообщает Джувайни, автор «Истории завоевателя мира» (1260), Бату, первый правитель Золотой Орды, «не был последователем ни одной из сект и религиозных учений». Известно, что тогда многие Чингизиды были враждебны исламу, так как мусульмане во главе с халифом Мустасимом в то время были главными внешними врагами Монгольской империи. Тем не менее еще при жизни Бату несколько его младших братьев стали мусульманами. В их числе был царевич Берке — будущий хан Золотой Орды.

Мы не имеем точных и достоверных известий о том, когда именно Берке принял ислам. Из рассказа посла французского короля Людовика IX в Монголию, Вильгельма де Рубрука, в 1253 г. посетившего Золотую Орду, видно, что Берке был мусульманином до указанного года: «Берке выдает себя за саррацина и не позволяет есть при своем дворе свиное мясо».