Чингизиды. Великие ханы Монгольской империи

В девятилетнем возрасте Тогон-Тэмур потерял своего отца, который скончался на пути в Ханбалык, где ему предстояло взять власть в свои руки. Смерть отца стала серьезным испытанием для мальчика, который и без того был травмирован тем, что родился в изгнании – доля изгнанника горька и, пожалуй, нет необходимости пояснять, в чем именно заключается эта горечь. После смерти Хошилы император Туг-Тэмур отправил Тогон-Тэмура в ссылку, сначала в корейские земли, а после – в южную провинцию Гуанси. Думал ли Тогон-Тэмур о том, что смерть может настигнуть его так же внезапно, как настигла его отца? Конечно же думал, пребывание в ссылке вообще располагает к подобным мыслям.

И вдруг Туг-Тэмур умирает так же скоропостижно, как и Хошила… Тогон-Тэмура возвращают в Ханбалык и усаживают на престол. Находиться на престоле было еще страшнее, чем в ссылке – в ссылке хотя бы теплится надежда на то, что о тебе забудут, а вот император постоянно пребывает в центре всеобщего внимания со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Вместо юного императора государством управлял знатный меркит Баян, выдвинувшийся еще при Хайсан-хане. Вскоре после своего воцарения Тогон-Тэмур назначил Баяна командующим императорской гвардии, полностью отдав себя таким образом в его руки. Но главной должностью Баяна была должность канцлера-чэнсяна. Стремясь максимально упрочить свою власть, Баян отменил экзамены на получение чиновной должности и прекратил деятельность конфуцианской придворной академии Гуйчжаньгэ-сюеши, которая совмещала функции академии наук, министерства культуры и императорской канцелярии. Проще говоря, Баян удалил от двора и из высшего эшелона власти конфуцианцев, заменив их преданными ему монголами и тюрками. Пожалуй, не надо объяснять, какой вред государству наносит передача управления из компетентных рук в некомпетентные. Императору Баян представлял свою деятельность в следующем свете: «Наслаждайтесь жизнью, мой повелитель, а утомительные дела оставьте вашему преданному слуге».

По части наслаждения радостями бытия Тогон-Тэмур был великий мастер. «Император [Тогонтимур] без конца брал [на ложе] женщин и предавался с ними разврату, что доставляло ему удовольствие, – говорится в хронике «Юань-ши». – Затем [Тогонтимур] выбирал девушек приятной наружности, с которыми непотребно и недостойно предавались забавам его сановники, не соблюдавшие в своих заигрываниях никакой меры… На глазах у императора обнаженные мужчины и женщины устраивали оргии, во время которых переходили все пределы допустимого. Так император и его приближенные способствовали распространению разврата, и не было [для них] ничего святого или запретного… Слухи о гнусных забавах просачивались за пределы императорского дворца и вызывали отвращение даже у необразованного простонародья».

Тогон-Тэмур получил классическое конфуцианское образование, но, судя по всему, то, что влетало в одно ухо, не задержавшись в голове, вылетало в другое. Такие понятия, как гуманизм, добродетель или ответственность, были совершенно чужды Тогон-Тэмуру. Его можно сравнить с флейтой, на которой играл то один, то другой музыкант. В 1340 году младший брат Баяна Маджияртай организовал нечто вроде государственного переворота, в результате которого Баян лишился своего положения, а заодно и жизни. Маджияртай стал чэнсяном, а первую роль в делах правления стал играть его сын Тогто, который благополучно пережил одну опалу, а вот вторая стала для него фатальной – в 1355 году находившийся в ссылке Тогто совершил самоубийство по повелению императора (точнее, по приказу правившей тогда придворной группировки).

Вникать в детали противоборства придворных группировок нет смысла. Достаточно сказать, что противоборство это было непрекращающимся и по мере приближения к роковому моменту становилось все ожесточеннее. Власть, за которую боролись сановники, перманентно слабела. К началу шестидесятых годов XIV века императорская власть сохранялась вблизи столиц, а дальше царила анархия. Одни области были охвачены восстанием, которое, несмотря на все старания правительства, разгоралось все сильнее и сильнее. А там, где пока еще сохранялось спокойствие, установилась власть местных правителей, которые совершенно перестали считаться с императором.

Повстанцы сражались не только с правительственными войсками, но и между собой. Каждый из повстанческих лидеров мечтал основать новую правящую династию, поскольку уже даже слепому было видно и даже глупому было ясно, что дни империи Юань сочтены. Судьба оказалась благосклонной к Чжу Юаньчжану, который к концу 1367 года разгромил всех своих соперников, а 23 января 1368 года, в крайне благоприятный для новых начинаний день наступления нового года по лунно-солнечному календарю, провозгласил себя императором новооснованной династии Мин. Первой минской столицей стал Нанкин, в котором состоялось провозглашение.