Чиновникъ Особых поручений

— Несколько дней назад французский посол маркиз Монтебелло устроил прием, на котором приглашенные, в числе прочего, угощались и свежими устрицами. Сначала заболевшие грешили именно на них, но когда симптомы тифа стали окончательно ясны… Мне перечислили только самых заметных персон: шестой герцог[2]Лейхтенбергский, светлейший князь Георгий Александрович Юрьевский[3] и обер-прокурор Победоносцев.

Оглядев жадно слушающего Греве, ушедшего в свои мысли Долгина и ставшего характерно-задумчивым князя Агренева — Его императорское высочество позволил себе довольную улыбку. Не все же другу удивлять свежими новостями, теперь вот и он сподобился!

— Случившееся на приеме пока решено считать трагической случайностью, произошедшей из-за оплошности прислуги и поваров, и не предавать широкой огласке. Ну и конечно, производится негласное расследование, причем маркиз Монтебелло оказывает все возможное содействие. Меня обещали осведомлять о ходе расследования… Разумеется, конфиденциально.

Вновь обменявшись Григорием взглядами, князь пригладил ладонью и без того безупречную укладку волос, после чего признался:

— М-да, Мишель, новость у тебя действительно весьма… Гм, занимательная. Столько достойных людей пострадало, даже и непонятно — кому именно больше всего сочувствовать?

Младший брат царя прекрасно понял намек Александра на то, что тому абсолютно непонятна связь между ним самим и всеми перечисленными «любителями устриц». И вообще, какой смысл травить такую кучу не самых простых персон, да еще и на приеме во французском посольстве? В общем, сплошные вопросы, ответов на которые пока не предвидится.

— Григорий Дмитрич, надо обязательно выразить нашу поддержку всем заболевшим, с надеждой на их обязательное выздоровление.

— Я прослежу.

И этот простой с виду диалог имел двойное дно, так же хорошо понятное Великому князю: прощать недавнее покушение на себя Александэр не собирался, начав аккуратное выяснение всех обстоятельств поразившей его в минувшем феврале «сильной ангины». Более того, Михаил тоже принял случившееся близко к сердцу, оказывая другу всю возможную помощь — ведь и он тоже может простыть ненароком. Или его старший брат, государь-император Николай Александрович. Табакеркой в висок, или там шарфик на шею венценосца — сие нынче уже не в моде, а вотежели случайно подхватить брюшной тиф…

— Кхм, ну что же, несмотря на печальные новости, жизнь продолжается. А посему, предлагаю все же начать наше заседание. Валентин Иванович?

Дождавшийся наконец-то команды Технический директор, прямо-таки напоказ раскрыл лежащую перед ним папку и взял в руку первый лист.

— Наше представительство в Дании сообщает, что известный нам датский майор Вильгельм Мадсен вступил в переговоры с правлением фирмы «Данск Рекюльриффель Синдикат» на предмет продажи патента на ружье-пулемет свой конструкции. На фабрике этой фирмы отмечены начавшиеся приготовления для постановки валового производства оружия, будущий продукт решено обозначить как легкий ручной пулемет Мадсена.

Подав знак своему помощнику, дожидавшемуся начальственного внимания неподалеку от темно-зеленых ящиков с демонстрационными образцами, Валентин Иванович презентовал Правлению полноразмерный действующий экземпляр ручного пулемета — изготовленный на Ковровской оружейной фабрике по цельнотянутым у Мадсена спецификациям и чертежам. Выждав, вдогонку Греве раздал красиво оформленные буклетики:

— Результаты месячных испытаний.

Два из трех основных акционеров Русской оружейной компании предоставлеными им отчетами не заинтересовались (князь его уже читал, Григорий вообще лично участвовал в проверке ружья-пулемета), а вот третий с интересом пробежал по печатным строчкам.

— Замена ствола после настрела всего-то пятисот выстрелов? Пф! Невыразительная меткость?.. Боится воды и пыли, сложности с обслуживанием… У нас молодые солдаты по несколько месяцев осваивают неполную разборку-сборку и чистку простой пехотной винтовки — а тут, пардон, какая-то швейная машинка!

Аккуратно положив буклет на стол, недавний выпускник Михайловской артиллерийской академии прошелся внимательным взглядом по вороненому образчику датской военной промышленности, и демонстративно поморщился.

— Не для наших условий, и уж точно не для наших нижних чинов.

Григорий Дмитрич Долгин с вердиктом в целом был согласен, но не смог не озвучить кое-какие свои наблюдения:

— Есть у Мадсена и удачные решения: к примеру, магазин. Очень простой, надежный и технологичный — вдобавок подходит под любой рантовый патрон.

— В самом деле?

Задумчиво оглядев чуть изогнутый патронный короб, торчащий сверху ручного пулемета наподобие акульего плавника, двадцатилетний офицер-артиллерист покосился в сторону мишенного поля — не заметив появившегося у входа на стрельбище мужчину в униформе служителей «Колизеума», быстрыми жестами «отсемафорившего» несколько условных знаков.

— Мишель, не сделать ли нам перерыв на сотню-другую патронов? А потом ты поделишься с нами своими впечатлениями о «швейной машинке».