Чё за дела, брат?

- Это профи из армейского спецназа,- сказал нам товарищ майор.- Я прошу вас… Нет. Я приказываю вам их слушаться и выполнять все их распоряжения.

«Профи»- это интересное слово, но в тысяча девятьсот сорок первом году в свою речь это слово мы не вставляли.

Спецназовцы были экипированы так же, как и мы, за исключением вещевых мешков. У профи ( что за слово такое?) были огромные рюкзаки, причём, туго набитые. Товарищ полковник о чём-то тихо переговаривался со вновь прибывшими и объявил нам:

- Вот этот офицер - майор Тареев и в его команде будут: ты, гость из прошлого ( вот те раз. Я-то думал, что Серёга и Генка гости из будущего, а, оказывается, это я - гость из прошлого), ты,- показал на Мусина,- ты и ты. С вами пойдёт один кинооператор.

- Товарищ полковник, а разрешите мне войти в эту группу, - попросил Равиль.- Мой дед под Москвой погиб, и я хочу за него отомстить. Поэтому я не буду думать - стрелять в немцев или не стрелять.

- Под Москвой?!- вскрикнул я от удивления.- Фашисты дойдут до Москвы?! Но мой командир роты сказал, что враги смогут продвинуться вглубь Советского Союза не более, чем на пятьдесят километров и то не на нашем участке фронта.

- Твой командир роты наивный парень,- сказал Сашка.- Фашисты дойдут до Москвы, но не возьмут её. Дойдут до Волги, но не перейдут её. Доберутся до Кавказа, но не…

- Отставить разговоры!- рявкнул товарищ полковник и обратился к Равилю.- Солдат, я понимаю твои чувства, но ты член экипажа этого БэТээРа и поэтому у тебя другая задача - контролировать выход из тоннеля и никаких врагов в наше время не пускать. К тому же, ты куришь?

- Курю, товарищ полковник.

- Вот ещё и поэтому я тебя с собой не возьму.

- Но, товарищ полковник, я воздержусь от курения.

- Знаю, что не сможешь воздержаться, а табачным дымом запросто подставишь товарищей под удар. Были такие случаи во время войны, когда из-за одного курящего погибла вся группа. Всё. Отправляемся.

- С Богом!- воскликнул товарищ майор и я очень удивился, что военный в таком звании вдруг вспомнил о Боге. Но ещё сильнее удивился, когда товарищ полковник сказал:

- Спасибо на добром слове. Ну, в святой час.

Да за такие слова во время войны сразу бы исключили из комсомола или партии, а, возможно, даже разжаловали бы до рядовых или отправили бы в дисциплинарный батальон. Стоп. Если СССР развалился на республики, то зачем пойдём бить немцев на Украине, если мы находились в России, а я родом из Белоруссии? Где родился, там и пригодился. Военные пошли в подземный ход, а я остался в раздумьях о территориальной целостности СССР. Мы отправлялись бить врагов для того, чтобы они не захватили нашу землю. А первые секретари трёх республик безо всякой войны развалили страну. Для чего? Или в интересах кого? А как отреагировали на это событие секретари других республик? Ко мне подошёл Равиль и приобнял.

- Чё за дела, брат? Почему грустишь? Не хочешь возвращаться в своё прошлое?

- Нет. Я хочу вернуться в своё настоящее, но стоит ли бить немцев, если Советский Союз развалился?

- А как же не бить врагов?- Равиль отстранился и посмотрел на меня, как на человека, который сделал какую-то глупость.- Если ты боишься возвращаться на войну, то, давай я за тебя пойду.

- Я тебе пойду,- крикнул товарищ майор.- Тебе что приказали делать? Контролировать выход из тоннеля. Вот и контролируй. А ты, товарищ красноармеец, догоняй группу.

- Есть догонять группу,- я козырнул и, на ощупь, поспешил в своё настоящее. Эх, надо было бы надеть прибор ночного видения, как это сделали все хлопцы нашего диверсионного отряда. Ну, не полезу же я в темноте в «Сидор». Да и узнать интересно - как видно в темноте через прибор ночного видения? Как днём? Или как в ранних сумерках и на сколько метров?

Фашистские танки всё так же продолжали гореть, а похоронные команды, созданные из наших военнопленных в одну кучу складывали убитых врагов, а в другую кучу погибших сослуживцев. Вражеские автоматчики контролировали работу и что-то на своём родном покрикивали на пленных. Судя по интонации, слова бы угрожающими.

Мы находились возле кустов и только наблюдали за обстановкой.

- Товарищ полковник,- зашептал я,- разрешите посмотреть в ваш бинокль.

Офицер выполнил мою просьбу, и я стал разглядывать красноармейцев. Вон Матвей Седых с кем-то несёт погибшего фашиста. Младший сержант Арсланбек Тугаев с красноармейцем Витькой Зенчуком несли… Кого-кого несли… Так это же Женька Ручкин. То ли он от раны скончался, когда мы в будущее удирали, то ли его потом пристрелили. Командира роты и начальника разведки нигде не видно. Может, им удалось отступить, и они остались живы? Или их накрыло во время артобстрела в блиндаже и где они погибли, там и похоронились. Версия правдоподобная, но арт-выстрел не бомба и навряд ли разнесёт блиндаж. Мой командир отделения ефрейтор Георгий Кекелидзе шёл с лопатой, в сопровождении автоматчика. Всё понятно. Будет закапывать убитых в наших окопах.