Чё за дела, брат?

Наконец-то обратил внимание на Кольку. А то я подумал было, что мой однополчанин истечёт кровью и умрёт.

- Пуля,- тихо и хрипло ответил Колька.

- Так вот, если в санчасти не смогут извлечь пулю, то пусть солдату перевяжут ногу и срочно отвезут в госпиталь. Этого,- показал на меня,- накормить, переодеть в современ- ную форму и выдать ему: автомат, каску, бронежилет, три гранатомёта и десять полных обойм. Здесь оставить БэТээР и несколько солдат. Пусть контролируют выход из тоннеля. Ты, майор, свяжись по рации с экипажами и пусть сюда приедут два БэТээРа и отвезут убитых на КП.

«Пока я здесь харчуюсь,- думал я, уплетая перловую кашу с подливкой и запивая еду компотом,- мои однополчане или убиты, или стонут от ран. Или отступают, отстре- ливаясь, если, конечно, есть чем отстреливаться. Хлопцы голодные и, возможно, без чистой воды. А я тут жру и пью».

После таких мыслей аппетит пропал сразу. Потом я помылся в офицерской душевой и обратил внимание на то, что все, в чьё поле зрения я попадал, очень вниматель- но меня разглядывали как какого-нибудь марсианина. Неужели люди сильно изменились за последние семьдесят лет? Да нет же. Такое же строение тела. Но вот техника… Если бы у нас на фронте вместо винтовок были бы автоматы, а вместо «коктейля Молотова»- гранатомёты, да хотя бы одного снайпера на взвод, чтобы сбивать самолёт, летящие на бреющем полёте. Да не было бы особистов, которых боялся даже командир полка. А если бы еще... Да что там говорить. Всё - если бы, да кабы… Мечты. Мечты. Мечты. Но я хотел, чтобы они осуществились.

Я получил бронежилет, о котором мечтали, сидя в окопах, и который не был ещё изобретён. Также мне выдали автомат Калашникова, а своё лично оружие - винтовку Мосина я отдал на хранение в оружейную комнату. Из формы мне больше всего понравился головной убор, потому что козырёк не позволял солнцу слепить, когда прицеливаешься. А вот высокие ботинки с непонятным названием «берцы» мне пришлись не по душе. Эта обувь при ходьбе давила на основания моих пальцев и поэтому по разрешению товарища полковника мне оставили сапоги, но трофейное оружие изъяли, сказав,- зачем тебе МП-40, если есть АК-103? В вещевой мешок, который какой-то остряк назвал «Сидор», я положил полные автоматные обоймы, пять «лимонок», прибор ночного видения ( оказывается и такая штуковина изобретена), сухой паёк на сутки и две пласти- ковых бутылки воды на полтора литра каждая. Фляжку я тоже наполнил, но компотом. Мне подарили газовую зажигалку на всякий случай. Курить во время похода на немцев, было строжайше запрещено, поэтому в диверсионный отряд отбирали некурящих, не спрашивая их желания, попасть в прошлое.

БТР стоял напротив выхода из тоннеля, направив ствол на кусты.

- Тоннель очищен от трупов,- доложил товарищ майор товарищу полковнику, который возглавил наш отряд.

- Майор, ты останешься здесь и будешь контролировать выход из прошлого,- отдал распоряжение товарищ полковник.- Только смотрите внимательнее, чтобы нас, когда будем возвращаться, не перестреляйте. Мы свистнем, когда будем выходить.

С нами были ещё два человека лет по сорок с маленькими кинокамерами. Такой миниатюрной аппаратуры я ещё не видел. На них были надписи на иностранном языке, а так как латинские буквы я знал, то прочитал: «сони».

Меня из светлого будущего тянуло в своё родное настоящее, но мы чего-то ждали. Или кого-то. Ко мне подошёл Равиль и тихо спросил:

- Ну как там в прошлом? Очень трудная жизнь.

- А разве может быть легко во время войны?

- А до войны вы как жили? Я имею в виду вашу семью.

Я начал вспоминать и эти воспоминания не очень-то меня радовали. За что соседа дядю Васю забрали в НКВД и объявили врагом народа? И в сплетни, которые распускали о Василии Михайловиче, я не верил. А за ЧТО его дочку – красавицу Ларису исключили из комсомола и выгнали из школы? Девочка уехала к своей родне в деревню, а в деревне разве легче? Бесплатный труд в колхозе не облагораживает человека.

- Трудностей очень много, но стараемся со всем справляться,- уклончиво ответил я. Если расскажу правду, то самого могут объявить врагом народа и отравить в заключение на каторжные работы, или даже расстрелять. Но может, времена как-то изменились и за правду и по ложному навету уже не расстреливают? Надо всё поподробнее узнать.

- Равиль, а сейчас в Советском Союзе много заключенных по пятьдесят восьмой статье?

- Тебя как звать?

- Антон.

- Антон, Советский Союз развалился на республики двадцать лет назад. А пятьдесят восьмая статья за что осуждает?

- Как Советский союз развалился?- я задрожал от такой новости.- Фашисты победили?

- Нет. Фашистов мы победили, а потом по-пьяни первые секретари России, Украины и Белоруссии развалили СССР.

- Так они же враги народа. Я надеюсь, что их арестовали и расстреляли. Так ведь?

- Никто не арестован и не расстрелян.

- А НКВД почему никак не отреагировала на такой факт?

- А-а, растяпы,- махнул рукой Равиль и в это время к нам на машине «УАЗ» подъехали ещё два человека лет по тридцать и один лет тридцати пяти.