Чёрч

— Вот это как раз чушь, и теперь мы оба это знаем. Ты хотел, чтобы я сделала всё сама. Хотел, чтобы повсюду остались мои отпечатки. Хотел, чтобы твое идеальное преступление совершил кто-то другой. Я только пыталась осуществить твое желание, — её голос упал до шепота. — Это всё, чего я хочу. Исполнить твою волю. Хочешь, чтобы я убила человека? Чтобы села за тебя в тюрьму? Чтобы я тебя отпустила? Если от этого ты станешь счастливее, Чёрч, хорошо. Ладно. Если это заставит тебя меня полюбить, я это сделаю. Сделаю всё что угодно.

Чёрч не знал, что за боль он испытывал. Его мутило, лихорадило, и ныло в груди. Это и были чувства? Господи. Нормальные люди могут оставить их себе.

— Я этого не хочу, — он резанул рукой воздух.

— Но у тебя же эти…

— Мне насрать! — взревел он. — Ты, блядь, меня слушаешь? Говорю тебе, мне ничего этого не нужно!

Эмма попятилась от него. В этот момент дверь спальни медленно открылась. В комнату заглянула Стейси, и Чёрч услышал, что вечеринка затихла. Видимо, они с Эммой устроили настоящее шоу.

— Все в порядке? — спросила Стейси, но никто из них не обратил на неё никакого внимания.

— Ты ведь это не всерьёз, — прошептала Эмма, уставившись на Чёрча.

Он не мог контролировать свои чувства. Он к ним не привык. Они заполонили собой всё вокруг, из-за них у него болела голова и бешено колотилось сердце. Ему всего лишь хотелось, чтобы всё это прекратилось. Хотелось, чтобы Стейси ушла, и её тут не было, чтобы вокруг стало тихо и темно. Поэтому он подавил нарастающую в груди панику и вернулся к своему прежнему оплоту. К манипуляции.

— Я хотел сделать это вместе, — сказал он. — А ты попыталась провернуть всё в одиночку. Мой момент истины, моя мечта, моя жизнь, и ты собиралась проделать это без меня. А потом, когда я велел тебе остановиться, ты не послушала. Ты меня не слушаешь. Я так не могу, Эмма. Мне больше это не нужно. Я больше не хочу быть таким.

Чёрч даже не знал, что так думает, но слова сами лились у него изо рта. Ему не хотелось злиться. Не хотелось ненавидеть свою мать. Не хотелось прятаться во тьме.

Ему хотелось, чтобы эта глупая игра закончилась.

18

В глазах у Эммы все поплыло от слёз, и она увидела лишь как Чёрч вылетел из комнаты. Стейси с минуту смотрела ему вслед, потом бросилась к ней.

— Что, чёрт возьми, всё это значит? — спросила она, обняв Эмму за плечи.

— Думаю... я думаю..., — Эмма пыталась вспомнить, как дышать.

— А я думаю, тебе нужно поехать домой и лечь спать, — настойчиво проговорила Стейси. — Поговоришь с ним завтра, когда вы оба успокоитесь.

— Нет. Он сказал, что всё кончено. Всё кончено. Он со мной порвал. Я не могу..., — Эмма не смогла даже закончить свою мысль.

— Уже поздно, обстановка накалилась. Давай, я отвезу тебя домой.

Стейси попросила каких-то парней помочь ей отнести Лиззи в машину. Лиззи снова храпела, и, казалось, её разбитый нос никого не беспокоил. Она здорово надралась, и кто знает, что ещё тут вытворяла — на вечеринке было полно всевозможных наркотиков. Стейси просто вытерла ей лицо и велела парням уложить Лиззи на заднее сиденье.

Всё это время Эмма молча сидела в машине. Ночь должна была закончиться убийством, но всё же ей казалось, что ножом ударили именно её. Она прижалась лбом к стеклу и уставилась на проносящийся мимо тротуар.

— Ты уверена, что с тобой всё будет в порядке? — спросила Стейси, когда они наконец остановились.

— Нет. Ничего уже не будет в порядке.

— Прекрати. Пожалуйста, прими теплый душ и ложись спать. Я бы к тебе зашла, но мне нужно отвезти домой Лиззи, она в полном ауте.

— Спокойной ночи, Стейси. Спасибо за... всё.

— Конечно, Эмма. Мы ведь подруги, вот что мы…

Эмма захлопнула дверцу машины и медленно вошла в дом.

В гостиной царила темнота. На подъездной дорожке не было машин — Марго участвовала в каком-то торжественном мероприятии в Сент-Луисе, а Джерри, видимо, поехал за ней. И, конечно же, Чёрча тоже не было дома. Что ему делать дома? Он больше не хотел иметь с Эммой ничего общего. Со всем было покончено. С ними было покончено.

Думать о таком и слышать — это две совершенно разные вещи. Несмотря на ложь, несмотря на письма из Колумбии, в глубине души Эмма надеялась, что всё ещё может его завоевать. Всё еще может заставить его её полюбить.

Но это было невозможно. Он с самого начала сказал ей, что никогда её не полюбит. Что не умеет. И, судя по всему, она оказалась неспособна его этому научить.

Эмма вернулась в его комнату и начала прибираться. Чёрч ненавидел беспорядок, и она ничего не могла поделать со своей потребностью его осчастливить. Сложила на столе книги и бумаги. Запихала в шкаф одежду и закрыла дверцы. Привела в порядок кровать. Потом она сняла с себя всё, кроме трусиков, и надела его белую футболку.

Через некоторое время Эмма, моргнув, обнаружила, что сидит на краю ванны. На самом деле она не помнила, как вошла в ванную, но Стейси посоветовала ей принять душ. Эмма наклонилась и открыла кран. Но в воду не полезла.