Чёрная Армада

Палец лежал на спусковом крючке. Лёгкое движение — и эту чёрную морду разнесёт автоматная очередь. А потом рухнет стальной дождь, полетят в стороны ошмётки шерсти, мяса. Восемьсот пуль да ещё разрядник. Всего лишь лёгкое движение пальцем… Только его и нужно сделать, это лёгкое движение. Ничего не получалось. Я окаменел. Упустил миг, когда ещё мог драться. Теперь я был ни на что не способной куклой. Меня будто выдавливали из собственного тела куда-то, в какую-то неведомую даль, именуемую смертью. Я погибал.

«Убийцы» приблизились ещё на шаг. Вожак во всей красе продемонстрировал острые клыки… Сейчас псы поймут, что победили, и бросятся вперёд. От меня не останется даже скелета. В каком-то уголке моего сознания, где ещё оставалась ирония, мелькнула мысль: «Блестящий конец карьеры оперативника. Слопан собаками на боевом посту».

Бух-бух. Перед этим барабаном, на звук которого отзывалась каждая частичка моего существа, я был бессилен.

Воля, хай-тог, прекрасные рефлексы, реакция, отменные физические данные здесь ничего не могло помочь.

Бух-бух. Слабость овладевала мною всё сильнее, Сейчас ноги подкосятся, и я рухну. Бух-бух.

«Убийцы» ещё чуть приблизились. Морда вожака с болтающимся красным языком теперь маячила совсем близко. До развязки оставались считанные секунды. Я ничего не мог поделать. Я стал рабом дьявольского тамтама. Бух-бух…

Музыка, наложившаяся на бой барабана, звучала сперва очень слабо. Да и не музыка это была вовсе. Скорее какой-то аккорд, тонкий и изящный. А может, вовсе и не аккорд, а что-то, что можно пощупать руками, — тонкий хрусталь, гладкий клинок рапиры. Нечто упрямо поднималось из глубин моего Я. Аккорд усиливался, медленно с трудом пробиваясь наверх. Потом он начал слабеть, медленно истончаться. Он почти что ушёл, а вместе с ним уходил во тьму и я. И тут — как удар кинжала. Сотня одновременных ударов. Боль. Она и вернула меня из тьмы.

Я вновь стоял на крыльце. Тамтам умолк. Вожак — «убийца» стоял уже в полутора метрах от меня. Он озабоченно повёл ушами, захлопнул акулью пасть, отступил на шаг. Потом ещё на шаг и уселся на бетон садовой дорожки. Псами овладевала нерешительность.

Во мне звучал со всей силой загадочный аккорд. Он будто объединял собой разрозненные части моей души, наполнял меня силой. Казалось, что отныне я могу всё. Псам, похоже, казалось то же самое, и они начали отступать. Их единство неудержимо распадалось. Одни исчезли быстро, другие пятились, прижав уши, третьи стояли как вкопанные или ползли в сторону на брюхе, подобно побитым дворняжкам.

Вожак остановился, упрямо мотнув головой.

— Пшёл прочь! — прикрикнул я на него.

Он задумчиво посмотрел на меня, зашипел по-змеиному и застыл как камень. В этот момент застыли и его соплеменники. В полном молчании и неподвижности прошло минуты две. Я побеждал в этой схватке. Я уже победил… Почти победил.

Вожак тряхнул головой и бросился на меня. Зря. Я был уже свободным человеком, не рабом, скованным злым тамтамом. Я вскинул автомат, и пёс застыл метрах в двух от меня. Теперь неоновые глаза излучали не только ненависть. В них сквозило поражение и смирение.

— Брысь отсюда!

Пёс медленно, стараясь сохранить достоинство, повернулся и кинулся прочь. Несколько мгновений — и все твари исчезли во тьме, будто и не было их вовсе.

Близился новый день, скоро взойдёт солнце, и из тёмных углов и чёрных закоулков будут изгнаны все страхи… Эх, если бы! В ТЭФ-зоне тьма правит и днём.

— То-то, дворняги облезлые! — крикнул я вслед «убийцам» и вернулся в дом.

Смерть стучалась в двери этого дома. Смерть осталась с носом. В который раз мне удалось обвести её вокруг пальца. Но сейчас произошло нечто большее. Я не просто победил. В этой схватке я приобрёл нечто. Что именно — я пока понять не мог.

Поединок высосал всю мою энергию. Еле-еле я добрался до плетёного кресла в большой комнате и рухнул в него. Прикрыв глаза, я неподвижно просидел минут десять. Затекла нога. Я пошевелился, и кресло заскрипело. На секунду у меня мелькнула дикая мысль — это скрипит лестница под шагами хозяев дома. И ещё: нужно согреть чай, позавтракать, посмотреть утренние газеты и успеть на работу.

Тьфу, напасть! Я снова готов был погрузиться в какую-то зыбкую полуявь. В мозгу зазвенел сигнал опасности. Хрустальное мертвецкое спокойствие этого места, похоже, ухолило в прошлое. Я запустил какой-то механизм, шестерёнки которого способны перемолоть меня. Надо побыстрее уносить отсюда ноги.

С трудом я поднялся на второй этаж, хватанул ударную дозу бистимулятора. Ещё несколько таблеток — и я угроблюсь. Неважно. Главное, что сейчас я в считанные минуты пришёл в себя, и ранец больше не казался мне неподъёмным…

***

Занимался рассвет. Рябовск остался позади. Я знал, что псы — «убийцы» больше не побеспокоят меня. Они отстали. Решили, что чужак им не по зубам. Ведь за чужаком СИЛА.

Этой ночью со мной что-то произошло. Сила, спавшая где-то в глубинах моего существа, напоминавшая о себе редкими озарениями и предчувствиями, пробивалась наружу. Она всё больше овладевала мной, и я не знал, к добру ли это.