Чёрная фата

По тропинке, опираясь на суковатую палку, тяжело поднимался старик. Глубокие морщины покрывали все его сморщенное от времени лицо, сухая кожа на руках была желтого, как у мертвеца, цвета, подслеповатые глаза часто моргали, остатки седых волос на голове развевал ветерок, зубов во рту почти не имелось. Застегнутая наглухо теплая байковая рубаха в выцветшую когда-то синюю с белым клетку, просторные темные штаны, потертые кожаные сандалии составляли одежду старика. Взойдя на площадку перед входом в часовню, на которой стояли, с удивлением взирая на невесть откуда взявшегося деда, трое приезжих, он остановился, опершись двумя руками на свою палку, и продолжил начатую еще внизу фразу:

- Раньше здесь много народу жило, понимаешь. А вы откуда будете?

- Из Москвы мы, дедушка, - ответила Ольга

- Помолиться хотели или просто посмотреть? - он с детским интересом разглядывал незнакомцев, щуря глаза.

- А вы, собственно, кто будете? - строго спросил следователь.

- Григорием меня зовут. Я жил здеся когда-то, - прошамкал старик. - Хожу вот сюда иногда, присматриваю, как бы чего не утянули. Народ нынче шальной пошел.

- Против такого народа, дед, с пулеметом ходить нужно, а не с палкой, усмехнулся Игорь. - А то они и вас вместе с этой часовней утащат.

- Кому я нужен такой старый, - он заулыбался, обнажив пустые десны - Мне уж девяносто семь годков, почитай, стукнуло.

- Хорошо сохранились, - с улыбкой заметила Ольга и перешла к делу. Скажите, дедушка, вы где сейчас живете?

- Там, в Лыткарино, - дед махнул рукой за спину. - Как родился, так и живу. А раньше здесь усадьба была. Вон видите, - он кивнул на развалины внизу около леса, - это все, что от нее осталось. После революции люди сожгли, - он вздохнул, горестно покачав головой - Да и я сам тоже жег со всеми. Молодой ишшо был, глупый, не понимал, что добро народное уничтожаю.

- А часовню почему не сожгли? - спросил Игорь.

- Побоялись, что бог накажет, - пояснил дед, глядя на часовню. - Сломать не сломали, а молиться все равно в ней не молились - такая тогда политика партии была. Так она и стояла здеся, брошенная, покуда новая власть не пришла и все церкви заново не отстроила. Эту вот молельню тоже покрасили, внутри все прибрали, иконки повесили, крест новый справили, табличку присобачили - лучше прежней стала. Только люди все равно сюда не ходят.

- Что ж так? - спросил следователь.

- Далеко, сынок, ходить-то, да и в Лыткарино своя церковь есть. Но я думаю, не поэтому сюда люди не ходят.

- А почему?

- Гиблое это место, - вздохнул дед. - Нечистая здесь, говорят, вовсю гуляет. Все трое переглянулись.

- Расскажите, пожалуйста, - попросила Ольга. - Нам очень интересно.

- Ага, - поддакнул Игорь, - а мы вам за это денег дадим, костыль новый купите, - он сунул руку в карман, вытащил смятые сто рублей и протянул старику. - Вот, держите.

- Неужто это все мне? - удивился дед, беря бумажку крючковатыми пальцами. - Ну, спасибо, дай бог вам здоровья на долгие лета. Никогда мне еще за разговоры денег не давали.

Черная фата

- То ли еще будет, дедуля, - хмыкнул Игорь. - Давайте, травите свою историю.

- Только она длинная, милок, нужно присесть где-нибудь, а то ноги у меня уже не те стали.

- Можно здесь, на травке, и присесть, - предложила Ольга, сгорая от любопытства. - У нас время есть, мы не торопимся.

Они расселись кружком на травянистом склоне, и дед начал рассказывать, положив палку себе на колени:

- Никому я об этом не рассказывал еще, но чую, что недолго мне уже осталось жить, да и люди вы, видать, хорошие, поэтому слушайте, не уносить же с собой в могилу. Об этом уже никто, кроме меня, почитай, и не знает. Я тут один такой старый остался, что помню. Документы все еще в революцию уничтожили, и сейчас никому неизвестно, что когда-то в этой усадьбе жила одна барыня по фамилии Коробейникова. Звали ее Наталья. Мне тогда двенадцатый год шел, когда она решила свадьбу себе сыграть. Об этом вся округа судачила, потому как этой барыне на то лето аккурат стукнуло восемьдесят годков. Страшная она была, как смерть, и злая, как сто голодных волчиц.

- Постойте-ка, дедуля. - Миронин залез в карман, вытащил конверт, достал из него один снимок и протянул старику. - Взгляните, это не она, случайно?

Взяв фотографию, дед подслеповато прищурился, затем вынул из бокового кармана рубашки очки, нацепил на нос и снова посмотрел. И тут же дряблые губы его затряслись, рука со снимком стала дрожать, он поднял на следователя обезумевший взгляд и испуганно прохрипел:

- Она самая, Наталья Коробейникова. Где вы это взяли?

- Неважно, дед. Вы уверены, что это она?

- Конечно. Я сам на ее свадьбе был, еду подносил. Мать честная, как же это так. - Он потрясенно качал головой, ощупывая снимок костлявыми пальцами. - А кто это рядом с ней стоит?

- Это наши друзья, - взволнованно пояснил Игорь, еще не веря в такую удачу. - Дело в том, что недавно мы гуляли свадьбу в этой самой часовне, а когда проявили фотографии, то вместо невесты увидели эту незнакомую женщину. Как она там оказалась - загадка, но теперь нам стало все...