Чёрная книга

Алеша, изумленный бесовой наглостью, хотел было прогнать его, но старец удержал юношу, шепнул: «Пусть его, и не такие вещи в миру услышишь. Укрепляйся сердцем». А бес вот заливается: «Если принять, что душа ваша проходит через плотяную форму, то почему б это формой той не воспользоваться? Душа-то свое личное теряет - форма-то в земле остается. Да и неувязочка у вас в христианстве, замечу: если душа вечна, то должна она и прежде рождения существовать и, пройдя плоть, к первооснове вернуться - предрождение где? У индийских мудрецов куда складнее. Во как! Я мимоходом такие важные истины кидаю! Я уж бессмертия души не отвергаю, лучше меня это сделали. Да и вас, полагаю, бессмертье души не очень-то занимает, вам бы здесь прожить праведно. Верно я вас понял?»

Не получив ответа, бес решил, что смутил святых людей, и совсем рассыпался мелким бисером: «Ах, до чего ж я вашего брата, святых, люблю!» Бес даже подпрыгнул от удовольствия. «Черт побери меня, черта, - ведь настоящие люди! Приятно поговорить. Ведь если рассудить, то мы с вами очень похожи. Только вы со знаком плюс, а я - с минусом знаком. Да и что бы вы без меня делали-то, вы, чистые, без нечистого? С кем бы боролись, как бы спасались? Перед кем бы отличались? Нужен я, очень вам нужен. Посудите сами, святые люди, если я бес, то, стало быть, существую в силу Божьего произволения? Миру-то дьявол нужен, как и Бог. А? Логика-то, логика какова? Признайтесь, друзья мои, неотразима! Святым нужен бес! Красиво! Люблю этакие антиномии. Канта очень почитаю. "Чистый разум" в свое время собственнолапно конспектировал. Нужен я вам, нужен, святые угоднички. Вы меня умаляете, меня побеждаете, а сами возвышаетесь. "Мы немощны, а вы крепки, вы в славе, а мы в бесчестии..." - как это там у вас? Ну почему бы нам не заключить с вами, святыми, мир или перемирие временное, сесть вместе за один стол, попировать, ведь мы столько друг дружке хорошего сделали! Поверьте, черт умеет бывать великодушным. Да, да! Люблю я вас обоих, и тебя, старец, и тебя, Алеша! Ведь последние вы угодники московские, пос-лед-ние! Я - бес московский, вы - святые московские. И душа у меня тоже широкая, русская. Долой национальные различия! Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»

Иринарх с Алешей продолжали сдержанно наблюдать за проделками беса. А он заливается: «Склонность имею к философскому анализу. Недавно с одним богословом западным беседовал, презабавные вещи он утверждал: Бог, говорит, умер!»

Тут наш бес уселся на табурете поудобнее, ногу на ногу закинул и полез в карман за папиросами-гво́здиками, но понял, что не получится его наглость, и тон сменил: «Так и сказал богослов этот: "Распятие, - говорит, - было, а Воскресения - никакого". А ведь прав он! Опять же если историю взять. Всегда так было: боги рождались и умирали. У египтян были боги с песьими головами, у греков да римлян разные соблазнительные Венусы, а боги их были бражники и блудники. У каждого народа свой бог, с которым и живет он в истории. Придет пора, народ исчезает, а с ним и боги его. Как культура кончается, она переходит в цивилизацию, а свершив круг свой, вянет цветку подобно. Премудрый философ, западный кумир Освальд Шпенглер в своей книге "Унтерганг дес абендландес" (так и сказал по-немецки, враг!) прехитро о сем толкует. Крышка, - говорит, - скоро западному миру, а с ним - и вере его. О фаустовской душе толкует. А уж Фауста мы знаем, давно его душу купили!»

Оглядел московский бес победно старца с юношей и продолжал без передышки: «Нет, вы посмотрите, бес-то ваш какой начитанный! Я от времени не отстаю, нет. Я все по науке. Потому и в Бога не верю. В двадцатом-то веке в Бога верить - от времени отстать! А я - черт передовой! В последнее время диалектическим материалистом стал. Карлу-Марлу - назубок. "Религия есть опиум для народа и вздох угнетенной твари". Очень это мне по душе. Истины такие приятные. Всё в мире изменчиво. Материя первична, дух вторичен. Бытие определяет сознание. Количество переходит в качество. Насилие есть повивальная бабка истории. Бога нет, а дьявол есть. Всё очень просто. И звучит убедительно, а главное, научно. Хотите спорить? Я готов. Не хотите, значит, презираете? Снизойти до меня зазорно?.. Так-так... О чем бысть мы говорили? О Боге? А стоит ли о Нем говорить, коли нету Его? Фикция всё. Дым. Мираж. Жизнь человеческая - единственная реальность, неповторимый раз она дается, и больше ничего не будет - ни того света, ни Страшного Суда. Всё это ваши попы попридумали, чтоб народ запугивать. Жилось людям плохо, наук они не знали, вот и придумали Бога, и, замечу, прескверно придумали. Зато теперь человек стал всемогущим, о смерти не думает, без Бога живет - славно! Живет-то живет, а зло остается, а искушения остаются, значит, и дьявол остается! Боги-то проходят, один дьявол вечен. Боги-то у разных народов были разные, а дьяволы все одинаковые. Иные-то только дьяволам и поклонялись, знают нашу силу! А я, - нечистый вздохнул, - всего-то бес московский и уж явно не вечен. Как Москва сгинет, и я сгину».