Чёрная книга

«Нет, - не выдержал Алеша, - устоит Москва, а ты сгинешь! Уходи, бес богохульный!» - «А вот и не уйду! А вот над вами еще поиздеваюсь. Теперь моё время пришло, я - над всем господин, все мне кланяются. Черт с вами, без книги обойдусь, но я вам это так не оставлю: и тебе, несчастный девственник, и тебе, старый хрен. Жалко мне тебя, Алешенька, ну прямо до слез, - стал издеваться бес, - потому что ни за копейку твоя молодость пропадает и девственность твоя никакому черту, вроде меня, и под хвост не нужна».

Но святые люди никак не поддались на бесову провокацию, еще больше бес озлобился и свою подлинную сущность выявил. «Нет, вы послушайте только, - издевается, - "от сих кротких и жаждущих уединенной молитвы выйдет, быть может, еще раз спасение земли русской". Ничего-с от вас не выйдет, я вам точно говорю. Обреченные вы люди, самоубивцы несчастные! Не задевают вас мои поносные речи? Ишь, какие терпеливые! А может, вам все равно, и за веру заступаться не хотите? Да и чего за нее заступаться? Христианство ваше - сказка дурачья. Глупость в ней с самого начала. Библию написали евреи, а вы их вере враги. Рождение возьмем, Рождество по-вашему, Спасителя вашего - сколько таких-то мифов было еще художественнее, а ваш совсем не оригинален. Во-первых, научно доказано, что никакого Христа не было, а если и был, то так, задрипанный пророчек, которого распяли по ошибке...»

«Богохульствуешь, червь?» - строго сказал Алеша. «У-у! Ненавижу Христа и вас, христосиков!» - зашипел бес.

Старец встал и, сотворив на врага крестное знамение, возвысив голос, прочел страшное заклятие: «Заклинаю тебя именем Бога Живаго, Господа моего Иисуса Христа, сгинь и рассыпься в прах!»

И исчез враг, словно его и не было, только запах серный остался.

Вот он, бес, каков: и умный, и начитанный, и где только всего набрался, лукавый, и спорщик великий, и говорун, потому что - бес-то он московский, наш, нашенский, и кто на кого похож: он на нас или мы на него, поди разберись! Сами думайте, а мне пора. Устал язык чесать. Спасибо за компанию. Счастливо оставаться.

Сказ шестой ПРО ОЧКАСТОГО ПРОФЕССОРА-ЧУДАКА И ПЕТЬКУ-КОМСОМОЛИСТА, НЕСМЫШЛЁНЫША

Вот, государи мои, граждане московские, товарищи милостивые, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Ищут Черную книгу, а найти не могут. Всем-то она вдруг понадобилась, а сколько лет лежала зря и без интересу. Ишь, говорят, и за границей буржуи про книгу прослышали и тоже на нее покушаются. Да не взять ее никому, потому как известно - заклятие на нее наложено и взять ее может только человек праведный. А бес в это дело крепко встрял и меж людей всяких мельтешит. Сколько уж он душ погубил, а всё ему мало. Очень ему, бесу, надо эту книгу получить, а уж как ее получит - сразу царство тысячелетнее антихристово, но потом-то всё же правда победит окончательно и во веки веков. Таково ведь предписание Божье, но бес-то, он иначе думает: мне бы книгу только, а там посмотрим, может, я и самого Бога обману! Известно, таит нечистая рать злобный умысел и от своего не отступится до окончания времен.

Так и бес наш московский, от своего не отступается. Нашел он людей праведных, Иринарха да Алешу, а вот не смог с ними тягаться. Потому как неземной чистоты люди. Но бес-то хитер, ох и ловок! «Что ж, - думает, - не только меж святыми праведники, есть они и средь мирян грешных». Стал искать, по чужим душам шарить, и нашел таких двух: очкастого профессора, чудака, и молодого комсомолиста Петьку, несмышленыша.

Одевает бес гороховое пальто, шляпу-котелок, брюки у него дудочкой, щиблеты узкие, трость с набалдашником - этакий нэпман с Ильинки, и является к профессору на квартиру коммунальную. А на той квартире коммунальной, как по нынешним временам положено, дым стоит коромыслом: котлеты шипят, самовары кипят, керосинки чадят, примуса гудят, соседки, натурально, бранятся, ребенки малые пищат. Черт звонит, ему отворяют нескоро да еще ругают: «Кого там черт принес?» - «Да я самый черт и есть!» Смеется соседка: «Вот если бы вы за мной поухаживали!» - «А это мы, черти, завсегда горазды, и мы с вами не раз еще свидимся. А пока скажите, где профессор ваш проживает?» - «Этот хрен-то старый? За кухней в каморке». Бес идет, в нос ему шибает щами кислыми да котлетами подгорелыми, так что даже ему, адскому жителю, невтерпеж.

А профессор сидит в своей каморке за кухней и радуется. Раньше-то вся квартира его была, а теперь он в бывшей кладовке обитает, книг у него до потолка, на книгах спит, книгами укрывается, про еду и сон забывает, а чем живет - неведомо.