Чёрная кошка в оранжевых листьях

А котик, кстати, дивайсы-то — не очень. Игнорирует. Играет с тем, что стянет, например, с крышечкой от йогуртовой бутылочки, катает ее, ловит, носит в зубах, ручки, карандаши ворует. Вообще, он очень напоминает кота из моего рассказа «Кот водоплавающий, который хмыкал». То есть я написала прообраз. А все, что создается моим воображением, как правило, обязательно материализуется. Все сворованное Скряба складывает за холодильник. Вчера пытался унести в зубах Линкину шапку. Зачем тебе шапка?! — спрашиваю. Глаза прячет, подлец. Когда звонит телефон, он первый бежит и сбивает трубку. Мобильный телефон подталкивает лапкой, сбивает на пол. Пока еще не научился нажимать кнопки. Это пока.

Вот пишу, а Скрябочка устроился у меня на коленях, включил опцию вибрации и уходит в спящий, очень сонный режим. В этом режиме он очень хорош.

* * *

Я хотела бы еще написать о Кате. Доктор Катя, Екатерина Ивановна Ковалева.

Представьте: приходит к ней на прием дальнобойщик… Так? Приходит он, гигант, а кабинетик у Кати миниатюрный, аппаратура мелкая, хрупкая. А он, дальнобойщик, ведь практически слепой. А я разве не сказала? Катя — хирург-окулист, офтальмолог по-научному. Глазник подальнобойщицки, глазничка. Ему, мол, ты, Тигран (это у него такое дальнобойщицкое имя)… Нет, на самом деле его, который Тигран, зовут Любчик, ну Любомир, но разве можно на таких расстояниях слыть Любчиком… Я прямо вам пожимаю плечами. Если вы не понимаете. Ага. Так вот, ему говорят, ты, Тигран, договорись с глазничкой, Катерина Ивановна такая там есть. Ну и показывают, какая. Остальные, кто в разговоре участвуют, говорят, ого! Вот же… И добавляют там слова не для Катенькиных ушей. Потому что Катя действительно, она так хороша, тонкая, стройная, осанка такая, как будто ее макушку к небу ниточкой привязали. И говорят, она нежная, больно не делает.

А дальнобойщик же не видит Катю. Вламывается он к ней в ее кабинетик, а там швейцарское оборудование. И Катя ему: «Остановитесь, пожалуйста! Тихо, пожалуйста! Стойте, пожалуйста». И вот тут — КАТЯ БЕРЕТ ЕГО ЗА РУКУ. Она, высокая, — такая маленькая, хрупкая рядом с ним. Берет его за руку, этого медведя. И ласково ведет эту гориллу к стульчику перед аппаратом. А там стульчик — ну, может, один кулак Тиграна и поместится. Второй уже нет. И этот Тигран, снежный человек, не садится, нет, приса-а-аживается на этот вот стульчик. И весь свой вес держит на полусогнутых ногах, потому что дальнобойщик — он же не видит, не понимает, а главное, не чувствует, на чем там вообще сидеть-то. И задерживает дыхание, боится повернуться — такое все хрупкое, маленькое, и голос Катенькин, ласковый, но строгий.

И потом на следующий день Катя сосредоточенная, надевает на свой хирургический белоснежный костюм прозрачный стерильный комбинезон, шапочку, маску, чисто скафандр космонавта, и в этом всем она все равно ухитряется выглядеть, как не знаю — Гаяне какая-то.

Сорок — сорок пять минут — это не современная операция лазером — Катя помогает тем, кому уже даже лазер помочь не может, — сорок пять минут, и прежде чем закрыть прооперированный глаз повязкой, Катя машет ему, этому глазу, рукой — видите? И больной радостно: вижу! вижу!

И вот Катя прооперировала дальнобойщика. И он как увидел! Сначала Катину руку, а спустя парочку дней — и всю Катю… Вот когда он вдруг чуть не ослеп совсем!!!

Да… Можно было тут придумать какой-нибудь голливудский финал, написать, что сейчас у них уже трое детей, но не получится. Катя давно замужем, а у дальнобойщика жена Алжана, маникюрша. Третья.

Я тоже оперировалась у Кати… И до сих пор я вижу ту самую ее руку, когда она помахала ею, прежде чем закрыть мой глаз повязкой. Помахала из темноты, мол, привет-привет. Ты уже видишь! Катина приветливая рука — это первое, что я увидела в своей новой жизни.

* * *

О моей дочке Линочке. Для того чтобы она мыла руки тщательно, мы договорились, что в процессе мытья она будет дважды петь песенку «Happy birthday». Но так как она знала ДВА куплета, второй обычно не поют, но он есть, то руки она всегда мыла в два раза, как говорит Жванецкий, тщательн’ее. А сейчас мы этот обычай вспомнили в связи с эпидемией гриппа и прочих инфекционных заболеваний в школе. Очень смешно слышать, когда ночью ребенок полусонный тащится в туалет, а потом оттуда гундосит уныло: «Happy birthday to you».

* * *

«Вы не смотрите на этот работа, смотрите на этот мастер», — так говорил сантехник-румын моей маме.

* * *

Линочка…

Когда я ее причесываю утром и заплетаю волосы в косу, она руками приглаживает голову, пытаясь придать ей нужную форму. Я причесываю и плету, она руками все время возит по затылку и вискам. Чтобы гладенько. Говорю ей, вот пойдешь в школу, скажут вам, записывайте, а ты вдруг обнаружишь, что я тебе обе руки в косу вплела. Как она хохочет — надо слышать!..

* * *

Один приятель рассказывал, что у них завкадрами был отставник, и в конце 60-х годов он делал замечание научному сотруднику: