Чёрная лента

Мужчины в этот час оказались менее собранны, чем миссис Харрис. Они едва не уронили лестницу в попытках установить её возле господской кровати. Затем же, когда лестница всё же была водружена на отведённое для неё место, один из молодых мужчин залез на неё, но на самом верху запутался в пологе и, ухватившись за него, чтобы не упасть, едва не порвал материю и не выдрал крепление. Командующий молодыми слугами мистер Хилл был крайне недоволен. Он то и дело поглядывал на госпожу, словно надеясь, что, утомившись суетой, она выйдет из комнаты и он, наконец, сможет высказать своим подчинённым всё, что думает об их работе. Но, к огорчению мистера Хилла, госпожа уходить не собиралась. В конце концов, борьба молодого слуги и полога утомила мистера Хилла, и он прогнал его с лестницы и взялся за дело сам.

Пока мужчины меняли полог, мы с миссис Харрис сменили шторы на окнах, постелили новую скатерть и обновили салфетки. Всё это время миссис Вильерс взволнованно ходила по комнате, то давая бесполезные указания мужчинам, то проверяя, ровно ли мы с миссис Харрис разложили салфетки и вся ли злополучная пыль исчезла из спальни.

Наконец, когда все приготовления были сделаны, а миссис Харрис и мужчины покинули спальню госпожи, миссис Вильерс устало опустилась на стул, стоявший напротив зеркала. Она была задумчива.

Осторожно, стараясь не потревожить её мысли и не пробудить в ней очередную идею несвоевременного благоустройства дома, я подошла к хозяйке и стала разбирать её причёску. Теперь работа с волосами госпожи не вызывала у меня хлопот. Я делала это каждый вечер и каждое утро с тех пор, как оказалась в этом доме. Мои пальцы знали каждую шпильку в её волосах, и я могла бы с закрытыми глазами разобрать её прическу и собрать заново в том же идеальном виде. Мне нравились её волосы. Они были густые, длинные и блестящие. Я не понимала, зачем она прячет их в строгих, плотно закрученных причёсках. Ей очень шли распущенные волосы. Вечерами, когда я расплетала и расчесывала их, облик миссис Вильерс становился невыразимо нежным и трепетным.

– Наверное, я сегодня не усну, – сказала миссис Вильерс.

– Вам обязательно нужно поспать, госпожа, – сказала я, прядь за прядью расчёсывая её волосы. – Вряд ли мистер Вильерс обрадуется, увидев вас завтра сонной и уставшей. А именно так и будет, если вы не поспите.

Госпожа грустно улыбнулась.

– Ты права, Бетти, – вздохнула она. – Я просто не могу дождаться, когда мистер Вильерс вернётся домой. Нужно будет утром проверить подготовку завтрака. Разбуди меня пораньше. Ну, ладно, хватит.

Я едва успела закончить плетение её ночной косы, как она вскочила с места и принялась торопливо развязывать ленты платья. Когда я помогла ей переодеться ко сну, она велела мне погасить свечи и оставить её одну.

Я проснулась около четырёх часов утра от странного шума. Из спальни госпожи доносились неясные звуки. Сначала мне показалось, что упало что-то тяжёлое, а потом послышались тихие шуршания и скрипы. Казалось, в соседней комнате кто-то роется в шкафах. Ко всему прочему ночью разразилась гроза. Грохот грома и шум бьющих по стеклам порывов ветра не давал мне возможности хорошо расслышать происходящее в господской спальне.

Тем не менее странные звуки очень напугали меня. В волнении я потянулась к канделябру, но не сразу смогла зажечь свечу. Первое, что пришло мне на ум, – это то, что в дом пробрались воры. Я прислушалась, но разговоров не было слышно. Только поскрипывания открывающихся шкафов и неясный шорох.

Собравшись с духом, я осторожно приоткрыла дверь и выглянула из своей комнаты. В господской спальне всё стихло. Выставив свечу, словно бы это было какое-то оружие, я сделала несколько шагов вперёд и застыла.

Увиденное заставило меня на секунду оцепенеть. Кровать госпожи была пуста. Одеяло лежало на ней комком, а полог, тот самый полог, который вечером с таким трудом поменяли трое слуг, валялся на полу. Все ящики комода, стоявшего у стены рядом с кроватью, были открыты. Их содержимое в беспорядке свешивалось из ящиков или валялось на полу. Ближайший шкаф был широко распахнут, а перед ним стояла миссис Вильерс. Вид её напугал меня даже больше, чем весь беспорядок, обнаруженный в комнате. Госпожа была в ночной рубашке без халата. Волосы, которые с вечера я лично заплела ей в косу, оказались распущены и взъерошены. Глаза её были широко распахнуты, а зрачки расширены, словно у дикого ночного животного. Взгляд её был безумен. С каким-то маниакальным напряжением она прижимала правую руку к груди.

Увидев свет от свечи, она резко попятилась и закрыла глаза левой рукой. Правую руку от груди она так и не оторвала. Несколько мгновений госпожа смотрела на меня, словно не узнавая. Вид её привел меня в беспокойство. Я подумала, что стоит пойти к миссис Харрис и срочно отправить кого-нибудь за доктором. Возможно, госпожа переволновалась с вечера и ей стало дурно. Я уже собралась идти к управляющей, когда миссис Вильерс заговорила. Голос её был непривычно холоден, если не сказать зол.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она меня.