Чёрная луна

– Ты никто, ты никчемная мразина! Твоя задача только прислуживать мне! Убрать посуду с пола! Выполнять!

Синие следы еще неделю не сходили с Лизиной кожи. А цепенящий все нутро страх, посетивший ее, не уйдет никогда.

В тот раз муж отпустил Лизу и собрался уходить. Но заметив, что супруга не двигается с места, ему на секунду показалось, что та не восприняла его команду в серьез. А вдруг она его не уважает? Чтобы закрепить авторитет он саданул ладонью по лицу любимой женщины. Теперь он мог быть спокоен, что домашняя зверушка в лице жены полностью в его подчинении.

От пощечины Лиза была ошарашена. Она до того растерялась, что даже слезы не выступили. Мозг пытался судорожно придумать реакцию и пока тот соображал, тело впало в ступор. Лиза замерла на месте от замешательства, как поступить в такой ситуации. Ей никогда до этого не приходилось давать сдачи. С ней всегда обращались хорошо и в семье, и в школе. Так и повелось – он ее бил и любил, а она не знала, что с этим делать. Она наращивала слой льда поверх себя – он обезболивал, а его холодок отвлекал от сути проблемы и даже приободрял.

***

В ту ночь, когда паутина откликнулась на зов Лизы, она уже окончательно потеряла себя. После насилия над женой Александр поправил ей трусы, сдвинув ноги, но оставил валяться на кухонном полу, сам же отправился в спальню. В блаженном забытьи он проспал до утра. В шесть часов проснулся бодрым и заметил, что Лиза лежит рядом. Секунду подумав он тихонько обнял жену и поцеловал в макушку. Заварил себе чай, громко брянча посудой, надел чистую наглаженную форму и отправился на службу в полицию.

Его привлекала работа в уголовном розыске: ловить шпану и сажать малолеток за то, что они толкали наркотики. Запихивать их в свой уазик – вот что он больше всего любил. Сегодня Александру предстояло идти в участок пешком, потому что накануне вечером выпил, а он не привык нарушать правила. На улице лил дождь, усиливался ветер. Погода намеревалась устроить репетицию пурги, отчего капли стремительно превращались в мерзкий снег. Он налипал и на глаза пешеходов, и на лобовое окно случайного Олега, который не починил дворники и тем самым оказался марионеткой в руках судьбы. Ему предстояло сбить насмерть Александра Алегова, скрыться с места преступления и остаться не пойманным.

В то утро Лиза проснулась счастливой вдовой и будущей матерью одиночкой. Но этого она еще не знала.

На похоронах мужа она сожалела только об одном, что теперь не сможет отомстить ему. Куда девать злость, которая копилась за годы совместной жизни? Однако через несколько месяцев разочарование сменилось ужасом из-за отсутствия месячных. Неужели в ту ночь на кухне, он оставил ей не только синяки, но и ребенка? Ребенок. Светлое безгрешное существо, поселившееся внутри нее, растворило негативные мысли и заставило думать о будущем. Хоть его отец и тиран, она родит и все будет хорошо. Так решила Лиза.

Лева рос нормальным, Лиза справлялась с хозяйством и воспитанием ребенка, ни на что не жаловалась, потому что, во-первых, жаловаться было некому, а во-вторых, на это не хватало сил. Ее больше никто не бил и только поэтому женщина была счастлива. Однако, уже через несколько месяцев Лизе стало понятно, что лицом сын пошел не в мать. Лиза – грузная, зеленоглазая, с рыжими кудрями – смотрела на маленькую идеальную копию мертвого мужа – с голубыми глазами, светлыми прямыми волосами и идеальным симметричным лицом. С каждым месяцем Лева все сильнее напоминал ей отца. Паутина в теле Лизы крепчала с каждым взглядом на ребенка.

«Маленький фриц!» – выкрикнул кто-то внутри ее черепа.

Глава третья. Пустота в костюме человека

Когда редкие особо чувствительные натуры подходили к башне, чтобы потрогать ее за стены, та почти что испытывала оргазм. Мягкая человеческая кожа – летом влажная от жары, зимой холодная, но всегда живая – прикасалась ладонями к красным шершавым кирпичам обычно с осторожностью и благоговением, с желанием познать тайну. Долго руки не задерживались и тем ценнее был каждый миг. Казалось, люди чувствовали ее разрядку и подержав ладонь некоторое время в одном месте, снова прикасались к башне в другом. Каждый человек тогда ощущал древнюю силу и считал, что чувствует ее по-особенному.

Башня действительно испускала не то свет, не то тьму. Она была прекрасна и ужасна одновременно. Мистерия. Драгоценность. Днем – изящное порождение бога. Ночью – творение дьявола.

Потрескавшаяся и облупившаяся извёстка напоминала облезлую кожу. А там, где она отсутствовала вообще, стены выглядели как нечто некогда живое, как куски мраморной говядины с белыми прожилками. Сквозь них местами прорезалась зелень и кусты.

Зато рыжая осень была к лицу ее красным кирпичам. Лето украшало их зелеными облачками. Зима демонстрировала ее истинную сущность – готовность всей своей мощью противостоять столетиями непогоде и оставаться самой завораживающей в округе. И только весна бесила башню до трясучки – та ненавидела сырость и грязный снег.