Чёрная мадонна

Мэгги не поняла, что Джесс хотел этим сказать. Перед ней сидел сын Божий, прекрасный и телом и душой, обитающий в Италии вот уже десять лет, а Мэгги так и не научилась читать на местном языке.

Джесс поднялся на ноги и уронил в озеро пригоршню цветков кизила, которые сорвал с ближайшего куста.

– Мой друг, кто он – лебедь или заколдованное дитя? Как нам это узнать? Для индусов, быть лебедем – это предназначение души.

– Во что ты веришь, Джесс? – с тревогой в голосе поинтересовалась Мэгги.

– Во все. Если выбирать между верой и неверием, то я выбираю веру. Она ближе к истине.

– Дорогой, или ты меня не слушал? – спросила Мэгги. – Я только что рассказала тебе очень важные вещи о том, кто ты такой. Феликс сотворил тебя из ДНК, полученной с Туринской плащаницы.

Она опустила голову, но затем вскинулась, полная решимости рассказать ему все, без утайки.

– Феликс считает, что на самом деле эта ДНК происходит из капли крови одного из его коллег, случайно порезавшего палец перед началом эксперимента. Это ученый-еврей по имени Макс Сегр. Но я считаю, что эта ДНК принадлежит Христу.

Джесс вновь рассмеялся.

– Не переживай, я никакой не клон Макса Сегра. И Феликс не клонировал меня из ДНК, полученной с Туринской плащаницы.

– Ну, конечно же, клонировал! Я сама видела.

– Мама, это глупость. Та ДНК была бы слишком старой.

– Но это два единственных объяснения.

Джесс прислонился спиной к перилам и посмотрел на нее.

– Спасибо, что ты дала мне Библию, мама. Она многое мне объяснила. Ночью я проснулся и разговаривал с Богом. И теперь, после того как ты рассказала мне свою историю, я, кажется, начинаю понимать.

В следующее мгновение Мэгги показалось, что колдовские чары этого утра исчезли. Солнце поднялось из-за горы, и теперь ее сын был омыт потоками света.

– So che sono[33], мама, – произнес Джесс.

– О, мой мальчик!

– Мама, меня сотворило твое сердце. И сердце Феликса. Я родился, потому что ты позвала меня. Другого способа появиться на свет у меня не было. Для тебя я тот, кто умер на кресте.

Солнце вставало за спиной Джесса, и Мэгги не было видно его лица. Лишь цветки кизила у его ног.

– Что ты хочешь этим сказать, Джесс?

– Жизнь – это история, которую мы пишем нашей верой.

Его следующие слова, казалось, исходили от окружавшего его света.

– Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам. Ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.

Это было Евангелие от Матфея, глава седьмая, стихи седьмой и восьмой. Джесс цитировал слова Иисуса Христа.

– Скажи, что ты пытаешься донести до меня?

– Тогда ученики, приступивши к Иисусу наедине, – ответил Джесс, – сказали: почему мы не смогли изгнать его? – Он вновь принялся цитировать Библию: – Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет, и ничего не будет невозможного для вас[34].

Мэгги знала, что Христос произносил все эти слова, но кто их сегодня понимает буквально? Никого, кроме нее и Джесса, в данный момент на берегу озера не было, и ни одна душа в мире не слышит его, кроме нее самой. Вряд ли он это серьезно. Как можно сотворить что-то одной только верой? Будь это так, потребовалась бы еще одна Нагорная проповедь. Потребовались бы толпы народа, чтобы ее услышать, писцы, чтобы ее записать. Внезапно Мэгги поняла: ведь это уже произошло. Джесс повторял слова, дошедшие до нас через века, но никто – если человек этот в своем уме – не стал бы в них верить, по крайней мере, воспринимать буквально. Мэгги всю свою жизнь читала Библию, но ей и в голову не могло прийти, что Иисус имел в виду именно то, что говорил. Неужели это и есть новое послание? То, что старое, – истинно?

– Сие сказал Я вам, – произнес Джесс, – да радость Моя в вас пребудет, и радость ваша будет совершенна[35].

Не веря собственным глазам, Мэгги посмотрела на сына.

– Джесс, ты хочешь сказать, что теперь ты знаешь, что ты Иисус? Что помнишь, как ты произносил эти слова?

– Нет, точно я этого не помню. Но мне показали, кто я такой. Я узнал об этом всего лишь мгновение назад. Во мне живет личность Иисуса, частица его души. Индусы сказали бы, что я был Иисусом в своей прошлой жизни, а теперь я его реинкарнация.

– Реинкарнация?

– Мама, какая разница, как это назвать. Я та самая гора, которую ты передвинула с места, как и обещал Христос. Я и есть то самое великое дело, которое ты сделала. Ты и дядя Феликс просили, искали, стучали в двери, веря в то, что это произойдет. И вам ответили, и вы нашли, и вам открыли. Я вернулся.

Мэгги была готова разрыдаться. Боже, неужели это он сам говорит? Она ведь сейчас не представляет важности. Все это прекрасно знают. Особенно она сама. У нее не было сил сотворить такое чудо.

– Нет, Джесс. Мы всего лишь инструменты воли Божьей, иначе бы он этого просто не допустил. Ты пришел в этот мир. Значит, так было угодно Господу.

Джесс вновь принялся цитировать Библию: