Чёрная мадонна

Зазвонил телефон. Было слышно, как внизу Антонелла взяла трубку и крикнула Росси, чтобы тот ответил на звонок в комнате Мэгги. В это время доктор измерял женщине температуру цифровым термометром, который вставлялся в ухо. Росси поднял глаза, взглядом прося Льюистона занять его место, а сам тем временем направился к телефону. Не успел он снять трубку, как кровь отлила от его лица.

– О Боже! Когда? – спросил Феликс голосом, исполненным ужаса.

Льюистон убрал термометр. Температура оказалась нормальной. Мэгги Джонсон приоткрыла глаза. Они были прекрасны – карие, с зелеными крапинками. Льюистон заглянул в них и понял, что ей хочется одного – умереть.

– Боже, о Боже! Аделина, я возвращаюсь первым же рейсом. Скажи нашему адвокату, чтобы поставил в известность ФБР и этого чертова мэра. Пусть звонит в Белый дом! Не волнуйся, мы найдем ее. Я сдвину с места горы, обещаю тебе. Я не оставлю камня на камне! Мы ее обязательно найдем!

Льюистон тем временем нагнулся над Мэгги Джонсон и прошептал:

– Привет! Я доктор Льюистон.

Росси положил трубку. Глаза его заволокло безумием. Впрочем, он смог справиться с собой, и его взгляд упал на Мэгги.

– Ты проснулась. Слава богу! – Он сел рядом с ней на постель и нервным движением погладил ей волосы. – Как ты, Мэгги? Тебе лучше?

Она кивнула.

– Ну почему, скажи мне, ты решила это с собой сделать? – воскликнул он. – Неужели ты не знаешь, как мы все тебя любим? Как ты нужна нам? Ты необходима мне, Джессу… Как мы можем быть счастливы без тебя? То, что сделал с тобой Сэм, никак на тебе не отразилось. Ты не могла что-то сделать не так! – С этими словами он заглянул в ее безжизненные глаза.

Льюистон же подумал, что его коллега вряд ли понял, что творится в душе этой женщины.

– В чем дело, Феликс? – тихо произнесла Мэгги. – С кем ты разговаривал по телефону?

– Ни с кем. Ничего страшного. По крайней мере, тебе не стоит из-за этого переживать. – Он посмотрел на Льюистона, затем вновь на нее. – Дай нам пару минут, Мэгги. Мы скоро вернемся.

Они вышли в коридор и закрыли дверь. Феликс, крепко сжав кулаки, посмотрел сначала на чернокожего доктора, затем на дверь в комнату Мэгги. Затем снова на Льюистона. Затем снова на дверь.

– Скажите, вы не могли бы здесь остаться? У меня экстренная ситуация.

– Что случилось?

– Мою дочь похитили, – ответил Феликс сдавленным от ужаса голосом.

– Похитили?

– Да, ей всего восемь лет!

– О господи! – прошептал Льюистон. В душе шевельнулось дурное предчувствие. – И кто это сделал?

– Похититель оставил указания на тот счет, где оставить выкуп, и записку: «Смотри, не сорвись с обрыва». Что бы это значило? Кроме того, он даже разрешил обращаться в полицию. Почему? Я ничего не понимаю!

У Льюистона екнуло сердце. При желании он мог бы сказать Феликсу, что за выкупом никто не придет. Что деньги будут лежать нетронутыми, где бы он сам или полицейские их ни положили. Льюистон подумал про телефонный номер, по которому Сэм не звонил уже более двух суток, потому что был занят тем, что насиловал Мэгги Джонсон, а затем валялся без сознания в домике на берегу озера.

1888 мистер Браун.

Теомунд наверняка позвонил в отель «Флорида», где ему сказали, что Льюистон не ночевал у себя в номере. Уверенный в том, что врач на вилле, Браун одним ударом убрал из кадра Росси и отправил Льюистону послание, что ему делать дальше. Это в духе Брауна – неожиданно и хитроумно. Сам же он теперь должен сообщить Брауну, что его послание получено. Потому что в противном случае его доставят вновь, но будут использованы совсем другие способы. Браун может поручить кому-то еще убрать клона и для этого выберет стену, воду у пирса где-нибудь на Гудзоне или же основание мелового утеса в Нью-Джерси как последнее пристанище для серебристого «Астон-Мартина» или зеленого «Порше».

Услышав в коридоре шаги мальчика, поднимающегося по лестнице, Феликс понял, что свершилось самое худшее. Сам того не осознавая, он вместо Мэгги и Джесса выбрал Эриэл. И даже был готов оставить их на попечение постороннего человека. Он остановился и заключил в объятия мальчика, которого, можно сказать, произвел на свет.

– Как там моя мама? – спросил Джесс.

Феликс отвернулся.

– Джесс, мне нужно срочно уехать. Я вернусь как только смогу, но сначала я должен отвезти тебя и твою маму в Турин, в монастырь. Там вы временно поживете у монахинь. Кстати, Антонелла здесь?

– Пока нет. А маме уже лучше?

Феликс заставил себя улыбнуться.

– Да, ты можешь зайти к ней.

– Вы уверены, что это правильно? – шепнул ему на ухо Льюистон. – Вдруг она не хочет, чтобы он ее видел в таком состоянии…

– Послушайте, я знаю Мэгги, – ответил Феликс и кивком разрешил Джессу войти в комнату к матери. Увы, к великой его досаде, та тотчас вскрикнула:

– Не входи, Джесс! Я люблю тебя! Ti voglio bene, однако умоляю, не входи ко мне.