Чёрная Пешка

На Съезде Межгосударственного Совета Конфедерации в 2075 г. непрочное конфедеративное объединение было преобразовано в Островную Федерацию. Это был достаточно крепкий государственный союз с общей законодательной, исполнительной и судебной властью, с едиными армией и флотом, с обеспеченной золотом денежной единицей. Федеральное правительство опиралось на разветвленный бюрократический аппарат. С переходом от Конфедерации к Федерации общая численность чиновников различных рангов увеличилась примерно в 7 раз и составляла уже примерно 285 тыс. человек, а вместе с канцелярскими служителями в аппарате управления было занято около 400 тыс. человек. Это была по тем временам значительная цифра, хотя, впрочем, отнюдь не уникальная, если сравнивать ситуацию, складывавшуюся в данном отношении на Архипелагах с ситуацией в других странах. Так, в Великой (Континентальной) империи в ту пору в государственном аппарате служило 968 тыс. человек.

Конституция ОФ провозгласила, что основной целью общества является укрепление либерализма и демократии, ликвидация острых классовых противоречий и – в далекой перспективе - построение общества, которое мы могли бы (с существенными оговорками) назвать земным термином «социал-демократическое».

На рубеже 20 и 21 веков по земному летосчислению островитяне создали большой торговый, транспортный и пассажирский флот, по тоннажу превосходивший все флоты континенталов вместе взятые. Соблазн протянуть руки к сокровищам недотеп с материка был слишком силен. Федерация направляла в разные страны (в основном лежащие к югу от экватора) экономических и политических разведчиков с удостоверениями археологов, этнографов и собирателей фольклора, вяло изображавших научно-экспедиционную деятельность. Но островитян манили не только южные регионы Континента, занятые отсталыми полуфеодальными монархиями, крупнейшими из которых были Дунд и Хутхо. Перспективными для проникновения казались также юго-восточные области Великой Империи, теперь часто именуемой Континентальной или Старой. К югу от Алебастрового хребта проживало около пятой части имперского населения, и островитяне мечтали вложить капиталы в сельское хозяйство, текстильную и пищеперерабатывающую промышленность а также в нефте- и угледобычу.

В 2107 г. по земному календарю ученые Республики Дзагга, доминировавшей в Островной Федерации, изобрели детекторы биосоциальной принадлежности. В 2108 г. образовалась Партия Биосоциалистов-революционеров (ПБСР).

ПБСР как использовала легальные формы борьбы против существовавшего политического режима Островной Федерации, так и прибегала к незаконным средствам. Партия была малочисленной, но (для Саракша это совершенно нетипично!) настроенной радикально, даже экстремистски. Ее воздействие на массы оказалось буквально гипнотическим. Бээсеры призывали к решительному преобразованию общества на принципах тотальной справедливости и разума. Буржуазно-помещичью частную собственность партия решительно отрицала, призывая сменить капиталистическую экономику многоукладной, основанной на сочетании лично-семейной, общественно-коллективной и государственной собственности. Самой саркастической критике ПБСР подвергала «гнилой либерализм интеллигентских прихвостней буржуазии» и «маразматическую федеральную государственно-бюрократическую машину».

Обещание правительства Федерации созвать Народное Представительство для обсуждения перспектив развития бесспорно было уступкой, но уступкой скромной и запоздалой. Дальнейшие события сорвали все планы федерального руководства. Разразилась Большая политическая стачка, в которой участвовало около 8 млн. человек. В рядах за бастовщиков оказались не только рабочие, но и служащие, интеллигенты. Вся жизнь Архипелагов была парализована. Репрессивные меры правительства не давали эффекта Не имевшая в своем распоряжении достаточного количества надежных войск либеральная верхушка потеряла контроль над ситуацией. В правящих кругах усиливались колебания.

Руководство ПБСР, считая созыв Народного Представительства обманным маневром, призывали народ к вооруженному восстанию. Повсюду начали появляться Коммуны трудящихся, которые весной 2109 г. существовали более чем в 50 городах. Федеральная администрация вынуждена была мириться с появлением зачатков новой власти в лице Коммун. Летом 2109 г. достигло апогея крестьянско-рыбацкое движение. Крестьянами было захвачено до 2 тыс. помещичьих усадеб. В рыбацких районах шла настоящая партизанская война против рыбопромышленников. Крестьяне и рыбаки создавали свои органы власти, контролировавшие целые округи.

Наряду с революционными выступлениями, конечно имели место и вспышки откровенного бандитизма. При этом уголовников было немало как среди боевиков ПБСР, так и среди карателей в правительственных отрядах. Бандиты охотно использовали "политические" лозунги для придания разбоям идейной окраски или просто "ловили рыбку в мутной воде".