Чёрная Пешка

Всеслав осторожно вошел внутрь, дверь за его спиной тут же затворилась, камера вздрогнула и тронулась с места. Куда она двигалась, было совершенно неясно, но скорость была, видимо, приличной, и на поворотах не уменьшалась. Чтобы не свалиться с ног по инерции, Всеслав сел на пол. Однако, едва он это сделал, как камера остановилась. Теперь дверь открылась самостоятельно. Всеслав осторожно выглянул. Снаружи виднелись серые бетонные стены желоба, по которому и прибыло это странное транспортное средство. На дне желоба блестели рельсы. Снова послышалось гудение механизма.

— Быстрее! — воскликнул Мишка.

Всеслав торопливо засунул медвежонка под рубашку, выпрыгнул наружу и с ужасом увидел, как камера покатила прямо на него. Он вцепился в какой-то выступ на ее боку, подтянулся, взобрался на крышу, перепрыгнул на край желоба и оглянулся. Камера, набирая скорость, неслась в тупик. Раздался жуткий лязг и грохот, под ногами дрогнуло, от груды искореженного металлолома поднялся дым, запахло горелой изоляцией.

— Молодец, Слава. — одобрили из-за пазухи. — Только мне плохо видно в щель.

Мишка был немедленно извлечен наружу. Теперь они были в большом парке и от бетонного канала следовало идти по ухоженным лужайкам, сквозь заботливо обрезанные кусты и аккуратного вида рощицы. Всеслав чувствовал, что следует спешить. Почему — он не мог бы ответить. Просто знал, что надо бежать от чего-то. Он понесся, перепрыгивая через оставшиеся после поливки лужи, декоративных гномиков и клумбы. И вдруг остановился. Прислонившись к стволу клена, сидел рыжий пес. В собачьих глазах стекленела бесконечная боль, причинил которую он, Всеслав. Если бы взгляд пса укорял, обвинял, было бы легче. Но животному было больно. Безнадежно больно. И ничего оно от Всеслава не ждало.

— Что мне сделать? — вырвалось у Всеслава.

— Поздно. — впервые у Мишки появилась такая сухая, жесткая интонация. — Это — твоё. Заслужил. За всё платят, ты знаешь. Не задерживайся.

Всеслав побежал дальше. Он плакал.