Чёрная Пешка

Однако естественная защита теперь превратилась в ловушку. Никто из хуторян не успел скрыться Когда экспедиция была на перешейке, ее встретили сторожа с луками. Яхт-лейтенант сделал вид, что даже не заметил их, поставил танк и два транспортера в ряд поперек перешейка, перегородив его, а остальной части отряда приказал следовать дальше. Когда машины были уже на окраине хутора, фермер вышел навстречу.

— Ребенок есть? — без предисловий спросил офицер, по пояс выглядывающий из верхнего башенного люка танка.

— Есть. — сквозь зубы ответил фермер.

— Сколько исполнилось?

— Три месяца.

— Отчего не уничтожили?

— Хотели сдать.

— Почему не сдали?

— Некому было.

— Врешь. — презрительно сказал десантник, — За это время дважды устраивали ярмарки на берегу и один раз проезжал дозор. Кого провести собираешься? Знаешь, что теперь будет?

Фермер медленно опустился на колени и склонил голову:

— Знаю. — с тяжелой ненавистью ответил он. — Отдадим. Не надо…

— Похоже, что надо. — задумчиво качнул головой яхт-лейтенант. — Ты нарушил правила и хочешь увернуться. Мог бы, если бы прямо сейчас, перед тем как выйти сюда, бросил детеныша в болото. Никто бы его не обнаружил, все было бы шито-крыто. Но этого не сделано, следовательно, надеялись обмануть. Совсем плохо. Ребенка можешь сдать, заберем его, а с хутором поступим, как полагается.

По горячей желтой пыли к танку бежала женщина, прижимавшая к груди шевелящийся сверток. Она рухнула на колени, разбив их в кровь, и поползла к гусеницам.

— Возьмите! Возьмите! — кричала она.

Яхт-лейтенант сделал знак. Десантник принял ребенка из рук женщины. То, что произошло дальше, осталось в памяти Всеслава чехардой стремительных эпизодов, лишенных связи и смысла. Кто-то полуголый, дико визжа, пронесся между амбарами, вскинул лук. Хлестнула тетива, офицер вскрикнул, рванул из плеча бамбуковое древко стрелы, обрушился в люк. Танк, завертелся на месте, подмяв фермера, успевшего в последний момент обнять женщину. Морпехи, укрываясь за транспортерами, открыли стрельбу. Короткая труба танкового огнемета хлопнула и выпустила в ближнюю хижину дымно-рыжую струю. Застучали пулеметы. Редкие стрелы щелкали костяными наконечниками о броню, падали под колеса.

— Гранаты не кидать, болваны, друг друга перебьете! — кричал боцман, — Не стрелять по хлевам! Вывести скот! Продукты и все прочее выносить из хижин к машинам.

Первые хижины уже полыхали, жирный черный дым медленно поднимался к низкому розоватому небу. Усатый трапматрос без особых церемоний подтолкнул Даццаху и Лунина к последней машине, в которой смирно сидели, немилосердно потея, мастер-провизор, проспектор и экспедиторы.

— За тепловым ударом? Не полезем. — решительно отказался Даццаху.

— Забирайтесь-забирайтесь. — посоветовал десантник, — Получите гарпун в бок, отвечай потом за вас, гражданских.

— Рядом постоим.

— Ну, глядите, в случае чего — не жалуйтесь, будто вас не предупреждали.

Цепь «змеев» прочесывала хутор по второму разу, добивая штыками раненых. Бледный яхт-лейтенант с рукой на перевязи, морщась, с трудом выбрался из танка.

— Брат командир, чего с трупами делать? — гаркнул боцман. — Жечь? Как бы на жаре зараза не пошла…

— Да какого демона горючую смесь тратить! — прошипел офицер. — Скотину из загонов выпустили? Свиньи есть?

— Так точно!

— Вот пусть и подожрут дохлятину. Наши потери?

— Двое легко раненых, считая вас.

— Никого не упустили?

— Никак нет, брат яхт-лейтенант. И вот еще что, позвольте доложить… Там на перешейке наши дозорные задержали чудика.

— Первый день на флоте, что ли, боцман? Выражайся яснее! Какого чудика?

— Чуднόго. Красного, с мешком сена и всякими причиндалами.

— Тащите, разберемся. — приказал яхт-лейтенант.

— А вот это достойно вашего пера и карандаша, Да. — заметил Даццаху. Он уселся на клепаную кромку борта транспортера, аккуратно набил трубку и указал чубуком в сторону пальм. Оттуда в сопровождении морпеха важно шествовала нелепая фигура в долгополом багровом балахоне и широкополой шляпе — вылитый персонаж из мира магических сказок. За спиной персонажа болтался тюк, в правой руке красовался крепкий посох с узловатым навершием.

— Брат командир, — решительно обратился матрос с санитарной сумкой, — пусть его боцман допросит. Вам непременно надо еще раз обработать рану.

Яхт-лейтенант изнеможенно кивнул и подставил матросу плечо. — Кто таков? — рявкнул боцман на балахонщика.

— «Шаман» местный. — с достоинством отвечал тот.

— Как-как? Шакал? — хмыкнул боцман, — Похож. Обитаешь тут, что ли?

— Я сам по себе. Постоянно нигде не живу. — «шаман» держался осторожно, но без робости и подобострастия.

— Бродяжишь? Ну-ну… Как сюда попал?

— Позавчера приглашали. Вроде бы кто-то на хуторе подцепил лихорадку, да и место для колодца здешние подыскать хотели. Шел вот себе, гляжу — дым, слышу — стрельба. Остановился, тут ваши матросы и выскочили.

— Выскакивает водяной из-под волны, а матросы — прибывают. — проворчал боцман. — Знал, что у фермера девка родилась?

— Да ну?! Когда? Так вот вы их за что… Понятно…

— Не знал, выходит. Добро, поверим. К Муравьиной шахте наведывался часто?