Они сидели в коридоре госпиталя и приходили в себя. В течение минувшего часа бездушные медбратья с бодрым похохатыванием промыли им желудки, заставили выпить по литру мылкой голубой, омерзительно пахнущей и гнусной на вкус жидкости, всадили с небольшими интервалами в ягодицу по два болезненных укола и, злорадно ухмыляясь, воспретили в течение двадцати часов принимать спиртное. Всеслав и без многословных плакатов, которыми были увешаны стены коридора, понял смысл процедур, через которые трижды в год был обязан проходить каждый гражданин Островной империи: очистка организма от радиоактивных веществ и токсинов. Разумеется, оценить эффективность лекарственных средств Всеслав мог, только полагаясь на собственные ощущения. Если они не подводили, то введенные средства были чем-то вроде арадиатина, применявшегося земными космонавтами в начале 21 века. Что ж, для Саракша — совсем неплохо. А если учесть, что эти дорогостоящие инъекции производятся за счет государства…
— На работу?
— С ума сошел? — ужаснулся инспектор, — У нас с тобой сегодня законный день сидения на грелке. В общежитие, помощник, туда и только туда. Ой!
Всеслав хихикнул, глядя на Даццаху, но тут же сам охнул, поднимаясь со стула.
— Главное — не простудиться по дороге. — делился опытом инспектор. — В трамвае не садись на холодную скамью.
— До офицерского собрания трястись еще четыре остановки. — жалобно рассуждал Даццаху Хо, — Быть может, сойдем сейчас и пообедаем в бесплатной столовой у общежития, Да?
— Поддерживаю с радостью. Что-то мне также покоя жаждется.
Очередь в столовой самообслуживания оказалась весьма умеренной: несколько патрульных, бригада авральщиков батискафной службы, бледный матрос-«змей» с водянистыми глазами, три молодых женщины в штатском, краснощекий здоровяк с шевронами спасательной службы.
— Возьми и на меня поднос, Да. — попросил Даццаху, — Спасибо. Рекомендую жареную цузу в соусе — отличная рыба. На гарнир лучше всего подойдут вот этот и этот салаты. Хлеб в бесплатных столовых выдается порционно, зато остальные блюда можешь брать в неограниченном количестве. Так что возьми побольше, не стесняйся. Сушеные кальмары со специями? Прекрасно! Ну, и чай с печеньем и мармеладом, согласен?
— А здесь можно поесть, не садясь? — полюбопытствовал Всеслав.
— Именно поэтому я тебя сюда и затащил. В собрании мы бы смотрелись несколько странно, торча посреди зала с тарелками в руках. Пойдем к стойке у окна, там удобнее всего.
Они уже приступили к обеду, когда позади послышалось:
— Привет, парни.
Всеслав, торопливо проглотив непрожеванную кальмаровую лапшу, повернулся. Инспектор — тоже. Одна из женщин стояла рядом и, улыбаясь, разглядывала их. Несколько бесцеремонно, надо признать. Ее подруги делали ручкой из-за столика.
— Где я могла вас видеть?
— В госпитале. — с боцманской прямотой отвечал Даццаху, — Только что оттуда. Ползем отлеживаться после очистки.
— О, так вы не совсем в форме, ребята?
— Совсем не форме. Чем-то можем помочь, сестрёнки?
— Да нет, жаль вас беспокоить… Но, когда придете в себя, можете позвонить. Пока!
Она положила записочку рядом с подносами и удалилась. Бледный матрос, набычившись, проводил ее тяжелым взглядом.
— Отшил даму. — хмыкнул Всеслав.
— Ну, так можешь пришить. — пробурчал в тарелку инспектор. — Мне нет никакой охоты.
— Ты, наверное, очень любишь жену. — осторожно предположил Всеслав. Хо погрузился в основательные размышления.
— Не знаю. — честно признал он. — Может быть. Но дам отшиваю не поэтому, просто не вижу смысла тратить на них время. Зачем?
Всеслав с восторженным уважением посмотрел на инспектора.
— О! — сказал он. Подумал и добавил: — О!
Чай допивали молча и не торопясь. Дело в том, что за спиной батискафщики вели преинтереснейшую беседу, в которую вслушивался не только Лунин, но и инспектор. Очевидно, глубоководники зашли пообедать и согреться и не очень торопились выходить на промозглые улицы Зи.