Чёрная река

Элис замерла. Вдруг удастся услышать хоть что-нибудь, что подскажет, как поступить дальше. В окно бились гонимые ветром снежинки, тихо гудел обогреватель. Девочка сделала шаг и вдруг — кап! Как будто на кухне прохудилась труба. Снова — кап! — уже громче. Элис обогнула диван и увидела лужу крови — капли падали с антресоли, разбиваясь о пол.

Тело вновь обрело подвижность. Элис стала подниматься по лестнице. Лестница — короткая, всего четырнадцать ступенек, но девочке казалось, будто она взбирается по ней уже целую вечность. Захотелось остановиться, передохнуть. Только ноги сами шли наверх.

«Ма-мамочка… мама, прошу тебя, ну пожалуйста… — повторяла про себя Элис. — Ну пожалуйста…»

Поднявшись на антресоль, она встала у тела матери.

Тут с грохотом распахнулась входная дверь. Элис сжалась в комочек в тени за кроватью. В дом вошел мужчина, громко доложился по рации:

— Да, сэр. Я вернулся в девятый сектор…

Послышался плеск. Человек в камуфляже поливал мебель прозрачной жидкостью из канистры. Запахло бензином.

— Детей нет, только объекты из моего сектора. Двое пытались бежать в лес, но Рэймонд поймал их — оба взрослые. Ответ положительный. Тела мы сложили в доме.

Бросив пустую канистру на пол, мужчина отошел к выходу, зажег спичку и на мгновение задержал ее перед глазами. На его лице Элис не увидела ни злобы, ни ненависти — лишь покорность и послушание. Он бросил спичку на пол, бензин мгновенно вспыхнул. Удовлетворенный, солдат вышел, закрыв за собой дверь.

Комнату наполнил черный дым. Элис, спотыкаясь, спустилась с антресоли. В северной стене было окошко, в шести футах над полом. Подвинув мамин стол к стене, Элис открыла щеколду и вывалилась наружу в снег.

Хотелось спрятаться, забиться в норку, словно какой-нибудь зверек. Кашляя и плача от дыма, Элис прошла в ворота. Пахло так, будто жгли мусор на свалке. Вдоль стены девочка добралась до полянки и стала взбираться по скалистому склону к гребню. С высоты она увидела, что горят уже все дома — пламя было похоже на реку света. Склон стал круче. Теперь приходилось цепляться за ветки и пучки травы.

У самой вершины гребня Элис услышала резкий звук — это пуля ударила в покрытую снегом землю у самого лица. Кинувшись в бок и закрыв глаза руками, девочка покатилась обратно, вниз по склону, в кусты боярышника. Она уже хотела подняться на ноги, но тут вспомнила, что говорил главный: «Саммерфилд и Глисон с тепловизорами — на позиции». Тепловизоры, приборы, которые «видят» тепло. Тело Элис — теплое, а значит, стрелок ее видит.

Она перевернулась на спину и голыми руками начала сгребать к себе снег. Присыпала ноги, затем легла и покрыла снегом живот и грудь. Наконец дошла очередь до левой руки. Правой рукой Элис присыпала шею, лицо, оставив слегка открытым рот. Кожу начало покалывать и жечь, но надо было терпеть. Холод проник под одежду, и последняя частица «Я» Элис замерцала, стала гаснуть и, наконец, умерла.

1

Сидя в комнате без окон в центре «Вечнозеленые», Майкл Корриган следил на мониторе за молодой француженкой. Камера в парижском гипермаркете «Прентан» передавала все в черно-белых тонах, но даже так Майкл видел: на девушке — короткая юбка, кожаный жакет и туфли на шпильках с ремешками, оплетающими лодыжки; сама парижанка — высокая брюнетка, симпатичная, даже очень.

Комната наблюдения походила на частный клуб для закрытого просмотра видеофильмов: огромный плоский экран, встроенная в стены акустическая система. Единственный зритель устроился в удобном кресле серо-орехового цвета, к которому на стальном кронштейне крепились монитор и клавиатура. С клавиатуры Майкл вводил команды, а через головной микрофон общался с новым компьютерным центром в Берлине.

Впервые сев в это кресло, Майкл понятия не имел, как действует программа наблюдения, не знал запасных путей доступа к системе, но, освоив азы, стал справляться с нехитрой работой без подсказок.

Брюнеточка тем временем завернула в отдел косметики (Майкл обследовал гипермаркет вдоль и поперек). Итак, куда она дальше? К эскалатору? Похоже. А потом? В магазин нижнего белья? В самих примерочных камер нет. Но! Одна скрытая камера установлена в отделе. Хоть бы девушка присмотрела какую-нибудь рубашечку, надела ее и вышла из кабинки полюбоваться на себя в зеркало в полный рост…

Положение и влияние Майкла в Братстве росло. Иначе бы его попросту не допустили в комнату наблюдения. Ведь он — как и его отец, и младший брат Габриель — Странник. Пророками, освободителями, мистиками, сумасшедшими — вот кем испокон веков считали Странников. У них была сила освобождать свое сознание — Свет — и посылать его в иные сферы. Возвращаясь, Странники делились озарениями с людьми и этим меняли мир.