Чёрная вьюга

В самом деле, о чём бы сейчас эта парочка ни думала – но вовсе уж не о спокойном сне, неотягощённом неподобающими побуждениями души и тела. Потому и понятно, что так и не вкусившие сладкого греха расползлись по сторонам с видом разобиженным и несколько надувшимся. Ворчащая что-то Одарка бесцеремонно залезла дракону под крылышко. Ещё слышно было, как она ворочалась и сопела там, пытаясь устроиться поудобнее. Считай, потеплее и помягче – но судя по довольно скоро воцарившейся в той стороне тишине, будущей ведьме то удалось. Зато Лёха, сокрушённо почесав в затылке, улёгся прямо на драконьей спине. Бывало и куда жёстче, знаете ли, и заметно холоднее.

Уснул он не сразу, хотя после сытной и полузабытой уже еды горячего приготовления в животе поселилась приятная тяжесть. Поворочался немного, вспоминая накопившиеся за день непонятки, и всё же постепенно соскользнул в тяжёлый и какой-то зыбкий сон.

* * *

Ах, как же то наверняка хреново – кончать вот так…

Чёрный летун скользил над столь же беспросветным лесом, едва не касаясь макушек увитых паутиной деревьев кокетливо приопущенными кончиками крыльев. Может быть, красоты ради (смотрелось действительно симпатично) – но скорее ради пущей маневренности. Недавно обладатель этой пары великолепных крыльев цвета тьмы обнаружил, что так действительно удобнее, да и легче бросаться в случае чего во всякие головоломные виражи.

И всё же, в глазах похитителя ночи не просто так мелькали вереницы огоньков – всё его внимание и в самом деле оказывалось обращено к проплывающему за правым крылом шоссе. Бесконечное и довольно широкое, оно прорезало утопающий во мраке и неестественно белеющей паутине лес. И хотя оказывалось вымощенным если не благими намерениями, то залито столь же чёрным гудроном изготовления подозрительно чумазых кочегаров, неплохо угадывалось благодаря аккуратной, зеленушно фосфоресцирующей дорожной разметке.

Полоса первая – до ста. Однако, на редких обретавшихся там тихоходов проносившиеся мимо посматривали свысока и чуть ли не презрительно. Ну да, кто не курит и не пьёт, больше всех и проживёт!

Полоса вторая – до шестидесяти. Что ж, пожалуй, самая многочисленная? Нормальные ездоки, надеющиеся и здоровье соблюсти, и жизнь ухватить если не за яйца, то уж за дойки точно. А всё же, здесь тоже пёстренькие, ярких и весёленьких расцветок машинки иногда сталкивались. И тогда на обочине вспыхивали чадные костры, в которых, если присмотреться, можно было заметить так и пляшущих всяких-разных, не к рассвету будь помянутых.

Полоса третья – до сорока. Понятное дело, тут в основном солдаты и представители всяких, учёно говоря, профессий повышенного риска. Но зорко присматривавшийся летун с удовольствием отметил, что и тут движение весьма и весьма оживлённое. Соответственно, и мусора на обочину они добавляли куда как много и исправно…

И самая крайняя – до двадцати. Самоубийцы, экстремалы и прочие извращенцы неслись здесь так, словно бензобаки им наполнили самим адским пламенем. Естественно, долго удержаться они тут не могли. И хотя успевали отхватить изрядный шмат дороги, всё равно рано или поздно (скорее, рано) оказывались чадными холмиками в сокрытом тенью мрачном кювете.

Да уж, не позавидуешь всем этим, внизу – ехать и осознавать, что как ни распоряжайся отмеренным, а за неизвестным заранее очередным поворотом тебя всё равно дожидается сам дьявол…

С виду это одностороннее шоссе, протянувшееся от уже давно позабытого за ненадобностью заката и аж до никогда так и не наступящего рассвета, функционировало нормально. Проносились, бибикали и потешно бодались машинки. Стоило только одной чуть вырваться вперёд, как остальные живо бросались в погоню – и не успокаивались до тех пор, пока на диво дружно не спихивали нахалку в кювет. Хрипло матюгались осипшие регулировщики, горстями щедро раскидывали доставаемые из шкатулки Пандоры случайности – и тогда некоторые подопечные послушно перестраивались в другой ряд. Хотя, стоило признать, чаще всего в левый, более скоростной.

Однако, не от того бездонный правый глаз летуна постепенно наливался багровым пламенем. Зоркий и за тысячелетия привыкший замечать малейший непорядок взгляд всё отчётливее замечал в кажущемся беспорядке мельтешения некую неправильность. С виду всё шло своим чередом, но всё же, что-то проистекало не так.

Знать бы ещё, откуда, куда и зачем проистекало… из бездонной черноты сверху на блок-пост спикировала тень, и свет здешних путеводных звёзд не отразился от неё. Ни вера, ни надежда, ни даже пресловутая морковь не нашли здесь сочувственного отблеска.

Замотанные служаки при виде явления не-его народу чуть не подавились своими полосатыми палочками для кормления. Вообще, по мнению прибывшего, этих мерзавцев следовало бы в первую очередь и самих определить на шоссе. На полосу «до ста», но отмерить до двадцати… и всё же, польза от них имелась несомненная, да и заменить-то особо некем. Вот и приходится изощряться и обходиться с тем материалом, что есть.