Чёрная вуаль

Опять последовала вспышка, и он ушёл. Он мне так и не показал, где лежат кости.

Несколько секунд тишины прервал треск, краем глаза я заметила красный свет и дым. Тело холодело, ветер был тёплым, но земля подо мной ледяная. Хочется домой. Вдохнуть полной грудью аромат зелёного чая с жасмином. Посмотреть какой-нибудь сериал с Игнатом. Как долго я уже здесь? Ветер переменился, стал холодным и порывистым. Из глаз скатились слёзы, такие горячие, вот бы залить ими тело, стало бы теплее. Между кронами сгустились тучи. Когда они тут появились? Пошёл дождь. Холодный и болезненный. Как будто на тело падает не вода, а льдинки. Как неприятно. Сколько я смогу наблюдать качающиеся кроны? Они скрипят. Я уже отмечала это. Птицы замолчали. Показалось? Собака лает. Откуда в лесу собака? Дождь бьёт по глазам, не могу больше моргать, закрою на секунду, когда он закончится, открою вновь.

Мне больше не холодно. Вокруг тепло и мягко, я будто на облаке. Оно полностью окутало меня. Хочется пить, аж дышать тяжело. Я что-то слышу. Голоса? Они наполнены скорбью. Почему мои глаза ничего не видят? Тело не слушается. Сон не отпускает, он осязаем, я чувствую его лапы на своих плечах. Немного усилий, ещё немного усилий, и я смогу их сбросить. Я опять на облаке. Всё такое расплывчатое, затянутое дымом. Тишина. Я ничего не слышу. Нет. Что-то есть. Пик. Пик. Треск. Что это? Я чувствую. Глаза могут шевелиться. Ещё чуть-чуть.

Комната была залита приглушённым светом. Белые стены ударили по глазам стерильностью цвета. Дымка всё ещё перед глазами. Рядом услышала голос, повернув голову, увидела женщину с красными глазами, наполненными болью.

– Алана, – прошептала она, заливаясь слезами.

Кто такая Алана? Почувствовав тёплое объятие, я растворилась, стало так спокойно, я ощущаю себя в безопасности. Алана! Это я! Когда женщина отпрянула от меня, в её лице появились знакомые черты. Мама! Пытаясь вымолвить хоть слово, я ощутила скованность и сухость горла и рта.

– Ох. Сейчас.

Мама поднесла к моему рту стакан, я сделала пару глотков, и мне стало намного лучше.

– Мам, – прошептала я.

– Да. Это я, – она опять расплакалась.

– Что я тут делаю?

– Ох. Не переживай об этом. Самое главное, ты в безопасности, идёшь на поправку.

Осмотрев своё тело, я не нашла живого места. Всё забинтовано и сшито. Попытка повернуться вправо пошла прахом, боль заставила замереть и задержать дыхание.

– Алана, не двигайся. Не тревожь швы. Благо органы не задеты.

– Мам, что случилось?

Дверь в палату открылась, в неё вошёл мужчина, когда он повернулся лицом, я его узнала. Папа! Бутылка воды, которая была в его руках, упала на пол, он подскочил ко мне, аккуратно обняв.

– Дочка, – голос его дрожал. – Как же… зачем я отпустил тебя? Нужно было слушать свою интуицию. Прости.

– Пап. Я в порядке, – заверила я его. – Объясните мне, что случилось?

Папа только открыл рот, но мама его одёрнула, покачав головой. Только я хотела начать говорить, как дверь снова открылась. В палату заглянула женщина со светлыми волосами, немного отливающими рыжиной. Глаза выделялись своей яркостью и чистым зелёным цветом. Тело её настолько точёное и подтянутое, что можно только позавидовать. Я продолжала всматриваться в её черты лица. Я знаю её. Но откуда? Кто она?

– Здравствуйте! – обратилась она ко мне своим чётким, немного низким голосом.

Я знаю её.

– Меня зовут Поволока Аврора, я старший лейтенант полиции. Занимаюсь делом по Скорбящему убийце. Как вы себя чувствуете?

Я знаю её. Женщина с фотографий. Яркие глаза, светлые волосы. Она – супруга Жени. И мы с ней будем видеться очень часто.