Чёрная вуаль

Опустив взгляд, я увидела, как Емельян набирает в лёгкие воздух, с силой зажала ему рот и дыру в шее, навалившись всем телом. Голоса опять затихли. Потом послышались спешные шаги. Выглянув, я не обнаружила подростков и вернулась обратно к Емельяну. Разум покидал его тело, он смотрел на меня, что-то лепетал, но я не вслушивалась. Наклонилась к нему, улыбнулась и сказала:

– Красиво!

И нанесла три быстрых удара в грудь, вены на шее последний раз отпульсировали, глаза превратились в стекло, тело обмякло. Это было прекрасно. Сняв с пальца Емельяна кольцо, которым он меня ударил, протёрла быстро его ладони влажными салфетками. Сунула их в сумку и выскочила прочь. Выкинула окровавленные обломки бутылки в реку и двинулась в направлении к тропе. Меня очень расстроил факт отсутствия фотоаппарата, телефон включить я не могла, нужно быть осторожной.

Выйдя на тропу, убедилась в отсутствии прохожих, побежала бегом на станцию метро. Я никогда так быстро не бегала. Адреналин в крови дал мне такие силы, которые даже на тренировке не высвобождаются. На чёрной кофте не было видно следов крови, но я их ощущала. В вагоне метро держалась максимально далеко от других пассажиров, изредка поглядывала на всех вокруг, убеждаясь, что не привлекаю внимания.

Приехав к Карине, включила телефон, пока подходила к дому, читала сообщения от Карины и Емельяна, которые он мне посылал, пока я ехала, ничего, кроме угроз и насмешек, там не было. Карина беспокоилась и спрашивала, когда я буду у неё? Я, оказывается, вообще ей не ответила, в голове прописала ответ, а в телефон не перенесла. Решила не отвечать, потому что смысла в этом не было. Я оказалась у дома Карины. Когда позвонила в дверь, из-за неё выглянуло зарёванное опухшее лицо, увидев меня, Карина кинулась на шею, и расплакалась ещё сильнее. В ответ я прижалась к ней, но руками не обняла, чтобы не измарать её в крови.

– Почему же ты мне не ответила-а?

– Давай зайдём в квартиру.

Я подтолкнула Карину внутрь, она расцепила объятья и вошла. Вытирая слёзы, она поглядывала на меня вопрошающими глазами. Ничего не говоря, утянула её в комнату, закрыла дверь и посадила на диван.

– Ты дома одна?

– Да-а. Что случилось?

– Я хочу взять с тебя слово, – сделав пару шагов, я продолжила: – Так, ничего не говори, не спрашивай. Я сначала расскажу тебе всё, а потом отвечу на вопросы. Ок?

В ответ Карина кивнула.

– Прости, что не ответила тебе. Я была на взводе, очень злилась и забыла написать ответ, прости. Я была на работе, проводили ревизию, увидев твоё сообщение, я отпросилась пораньше, меня отпустили. Когда я выбежала на улицу, направилась уже, было, на ветку метро, чтоб ехать к тебе, но передумала. Позвонила Емельяну.

Глаза у Карины блеснули. Пальцем указала ей молчать.

– Выяснила, где он находится, и поехала к нему. От злости, видимо, сильно сжала телефон, и он выключился, только подходя к твоему дому, заметила это, включила и увидела сообщения. Когда я приехала к нему в парк, мы наорали друг на друга, он ударил меня.

Пальцем указала на подбородок.

– Я попыталась тоже его ударить, но ногтями только зацепила. Оскорблённая, ушла прочь, и вот я здесь. И я хочу взять с тебя слово, повторюсь, что ты никому не расскажешь, где я была до приезда к тебе. Если спросят, я сразу же после получения сообщения приехала к тебе. Потому что, если Емельян пойдёт в полицию, напишет на меня заявление, это будет крах. Мне судимость или разбирательства не нужны, они могут повлиять на моё будущее. Хорошо?

И я абсолютно не чувствовала стыда за свою ложь. Если б я ей всё рассказала, как было на самом деле, возможно, подругу потеряла бы. А так я очень хорошая и благородная, поехала защищать её честь, ничего не получилось, но зато попыталась. Карина молчала около минуты, глаза бегали из стороны в сторону, губы налились кровью. Наконец она заговорила:

– Ты думаешь, он не найдёт способ доказать, что ты на него напала?

– Нас никто не видел вместе, а слова без доказательств – это просто слова.

Карина помолчала ещё немного.

– Сильно болит? – подруга указала на подбородок.

– Да, начинает ныть, но это не страшно. – Я наклонилась к Карине, провела по её огромному синяку. – Ты как?

На глазах у неё выступили слёзы.

– Болит. Он… я ведь… – слова захлебнулись в слезах.

Обняв плачущую подругу, я села рядом с ней. Её тело дрожало, руки впились в кофту, вместо слов были только всхлипы. Я ничего не говорила, ждала, когда она проплачется, высвободит всё, что накопилось.

Поглаживая Карину по спине, я пыталась сообразить, что делать дальше. На сколько времени мне затаиться, убийства Емельяна у меня не было в планах до сегодняшнего дня, теперь патрулирование улиц будет проводиться и в дневное время, как мне кажется. Может, сменить тактику, отбросить все эти «ритуалы» с разрезанием горла и колотыми ранами для высвобождения крови и наматыванием ткани на лицо? Как вариант, менять орудия убийства, стиль. Слишком сложно! Стоит подумать об этом, будучи дома, в одиночестве.