Чёрно-белые сны

Взял в полон разъярённой ордой

Наши чувства. Стою. Пальцы, вросшие в камень,

Не разжать, не посмею. Губу

прикусила до крови, шепчу (именами)

О прощении небу мольбу.

Откликается эхо протяжно и гулко,

Разливая по стенам «а-а».

Виноватых здесь нет — я себя обманула,

Не проверив, чужое взяла.

Живем?

Раскалённые ножницы злобного взгляда

режут плоть по-живому.

Мысли падают с губ — капли жгучего яда,

А по небу рябому

Проплывают в закате зловещие тучи —

Точно мох буро-рыжий.

Нам сбежать бы туда, затаиться на круче,

Не тонуть в кислой жиже

Обещаний расплывчатых пафосной речи,

Роняющей грех слова.

Но живём, отчего-то судьбе не переча,

Каждый — как пёс дворовый.

А город спит…

А город спит, не ведая о том,

Что завтра дождь занудливо бубня,

Придёт опять, сырым, гнилым холстом

Укрыв его. И в суматохе дня

Утихнет гул дорог и площадей,

Ревущие машины сбавят ход.

А ветер, прирожденный чародей,

Бездарных слов фальшивость унесёт.

Ну а пока глухая темнота

Жуёт луну беззубым чёрным ртом.

Густеют тучи, в небе суета,

А город спит, не ведая о том.

Я снова перелистываю вечер…

Я снова перелистываю вечер.

Сочится с губ то гнев, то горечь слов.

Всё говорил, и крыть мне было нечем —

Не развязать затянутых узлов.

Дешёвые дымили сигареты.

Свеча роняла отблеск на окно.

Твердил, что наши чувства перегреты,

Терпеть нет сил, стараешься ты, но

Не можешь больше, жажда поцелуев

Сменилась кислым привкусом вины,

Что мы с тобою — айсберги. Дрейфуем.

Нас настоящих нет — мы не видны.

Я что-то отвечала, что — не помню.

Рыдало небо, слыша сердца плач.

Бродил во тьме огромных серых комнат

Любви моей безжалостный палач.

Не отражаешься — ты!

Отразились в зеркале: тишина

Поля бездонного, и цветы,

Реки и радуги, и мосты,

Ива застылая и луна,

Что почему-то в ночи бледна,

Облака розовая волна,

Даже свеча с твоего окна,

Лица прохожих, зонты, зонты,

Двери и стены, цветные холсты…

Не отражаешься — ты!

Ах, эта тоненькая нить…

Ах, эта тоненькая нить,

И разорвать её не можем,

И ничего не изменить.

Она — твой шрам на нежной коже.

На этой нити узелки —

Сердца — кровавики — два камня.

Срываем трубки — там гудки.

Над разведёнными мостами

Гуляет ветер ледяной,

Шепчу: «Ответь!» —

но нет ни звука…

И только тени за спиной.

Пик-пик-пик-пик — какая мука…

И я боюсь забыться снова

Что это — сон, а может — гибель?

Размыты рельсы и мосты.

И под водой — цветные глыбы

Или холодные цветы?

В болотной жиже тротуары,

Поля, сады — вода — тоска,

А над водой в небесной хмари

Ползут и плачут облака.

Нет ни рассветов, ни закатов,

Туманы мглистые скользят.

Скатали судьбы — без возврата.

Никто — ни Каин и ни свят…

Из наваждения смурного

Меня выталкивает страх,

Он — капля крови на губах…

И я боюсь забыться снова.

Дрейфую…

Дрейфую в огнях многотонного города,

Гонимая ветром ночных светофоров,

По уличным тропам кривых коридоров

Кварталов холодных, железных заторов

Машинного хлама под блеском соборов —

В пугающей тьме, проводами распоротой.

Вон тот перекрёсток косыми проборами

Разрезал и вмял полосу тротуара.

И сердце вдруг сильно меж рёбер зажало…

Стоит город мой с фонарями, заборами,

Дымит заводскою трубою-сигарой,

Гудит тепловозным сигналом вокзала…

И держит меня мостовыми опорами,

Чтоб я от него никуда не сбежала.

Запах лета

Таниново-медовый запах лета —

Землистый аромат седого мха,

Древесный привкус от дубовых веток

И горечь жёлто-рыжих горицветов,

Мелиссы мятность в свежести букета

И терпкость молодого лопуха,

И сладость, что таит душистый клевер.

Щавелевая нотка? Нет — аккорд…

Пришло тепло на мой любимый север

Дождям и холодам наперекор.

Долой

Дыхание, шаги за дверью, запахи…

Смахнула слёзы ледяной рукой.

Твердил о том, что я слаба? Да слабая.

А ты какой, скажи мне? Ты какой?

Что будет дальше? Знать бы, да неведомо…

Зашила раны ржавою иглой.

Стежки пылали горькими рассветами.

Ты рядом, но… чужой, чужой, чужой…

Закрыла сердца брешь льняною ветошью,

Засыпала вчерашнею золой.

Закончилась любви безумной летопись.

Всё в прошлом… и долой, долой, долой…

Шагнул на дорогу вечер

Ах, лето — пора чудес…

Стою и с восторгом внемлю…

Заря, осветив деревню,

Упала за тёмный лес.

Луч солнца, моргнув, исчез

За дымки густой навес,

По веткам скользнул и слез

В траву, а потом на землю.

Медовую шаль на плечи

Накинул озябший день.

В листву завернулась тень —

И в облаке набекрень,

Туманом укрыв плетень,

Шагнул на дорогу вечер.

Он и она

Он — рыжий беспринципный хулиган.

Она — огненно-рыжая бестия.

Ночью над ней рыжие созвездия.

Утром — неба рыжего океан.

День. Дремлют на улице тополя,

Рыжие в лучах волшебного света.

В рыжее платье Она разодета,

А платье из рыжего ковыля.

Вечер — свежесть горького миндаля.

Туманом рыжим заворожённые,

Рыжие — он и она — влюблённые.

Рыжие: Он — солнце, Она — земля.

За завесою тумана

Роняет лето ливни. Капли, капли.

На мостовой серебряные лужи

С агатовым оттенком. Тучи дряблы,

Ползут над головою неуклюже.

Ветрище завывает с подголоском

И вьюжит пылью водяной по окнам,

а на стекле неровные полоски —

Из серой ткани дождевой волокна.

Прохладно. Пролистал июнь страницы,