Чёрно-жёлтая весна

– Дело не в этом, – Меренея попыталась дать развёрнутый ответ, держа в голове мысли о противостоянии народов Резервного мира. – Кто-то хочет играть в… в волейбол. Они играют! Кто-то любит смотреть, как они играют. Кому-то всё равно. А кто-то хочет делать поделки разные, и делает. Кому-то это нравится, кто-то покупает. А кто-то не любит пылесборники, не делает их и не покупает. Это нормально, никто не против же. А кто-то любит конфликт. Хочет провоцировать, нарываться, изо всех сил отстаивать своё мнение. Но, конечно, не все поголовно хотят это делать, не все хотят участвовать в этом – кто-то же должен играть в волейбол и делать всякие поделки. Но когда противостояние превышает все… пределы, то это касается всех. И тех, кто играет в волейбол, и тех, кто хочет делать поделки. И вот… хочешь, не хочешь, а вовлекаешься…

Кас перебил:

– Иначе не будет возможности делать поделки, играя в волейбол. Мир зависит от конфликта. Хочешь мира – готовься к конфликту…

– У меня два вопроса, – прервала мужчину Оливия. – Неужели нельзя отгородить от мира тех, кто хочет этого вашего конфликта? Пусть конфликтуют только между собой без любителей поделок и этого самого… волебола?

Кас злобно, непродолжительно рассмеялся, Марк Семёнович ещё больше погрустнел из-за собственных мыслей, а Меренея не выказала эмоций – ей не понравилось то, как она только что сформировала свою мысль.

Оливия продолжила:

– Нечего ответить? А второй вопрос в другом: что такое волебол?

Марк Семёнович решил блеснуть знаниями:

– Волейбол – это увлекательная командная игра, суть которой не дать мячу опуститься в зоне своей команды и переправить его за сетку, на сторону противника так, чтобы тот не смог его принять, чтобы он опустился в его зоне. Это если вкратце. А про этот конфликт я тебе ничего не отвечу… я только сегодня узнал о существовании грисов и альнелонов. Мне Марина рассказала. И я не понимаю, кто там плохой, а кто хороший…

Меренея ответила Марку Семёновичу:

– Никто не плохой и никто не хороший. Просто из дальнего прошлого тянется это противостояние, закрепляется на генном уровне неизлечимым диагнозом вражды…

Оливия перебила:

– Не интересно. Почему бы не превратить все противостояния в волей… бол?

– Ну, – решил высказаться Кас. – Конфликт это своего рода волейбол, только там погибают, цена победы выше.

– Я не пойму, – сказала Оливия.

Марк Семёнович перевёл разговор в другое русло:

– Жаль, что ты до сих пор не смогла найти Оливера.

Оливия ответила:

– Я не сразу вспомнила, где мы могли видеться. Ну и угораздило вас! Сидел бы дальше на скамейке…

– Да, – улыбнулся Марк Семёнович, девчонка ему нравилась больше грозного мужчины с кошачьми глазами и неуверенной в правильности своих речей и поступков Меренеи. – Давайте знакомиться официально. Прошу прощения, но я мог не так услышать имя молодого человека…

– Не человека, – огрызнулся Кас. – Что моё имя тебе даст?

Но Оливия поддержала мысль Марка Семёновича:

– Меня зовут Оливия. Грубияна зовут Кас, но он добрый.

Меренея представилась сама:

– В Резервном мире я – Меренея. В мире людей – Марина.

Семечкин назвался просто – Марком.

На этом знакомство закончилось.

Через некоторое время Кас спросил у Оливии, приспустив автомат на уровень более близкой доступности для приведения его в боевую готовность:

– Так всё-таки, как ты смогла меня найти? Может быть, с грисами около моего жилища ты оказалась не случайно?

В ответе Оливии не было и тени смущения:

– Я чувствовала твой след. В первый раз мне показалось, что ты сможешь мне помочь, когда я добралась до той дыры, где ты живёшь. А найти тебя во второй раз не составило труда, след стал отчётливым, так как мы уже были знакомы.

Но Каса этот ответ не устроил, он сильнее вцепился в рукоятку автомата, спусковой крючок был совсем рядом. Оливия со стариком оказались прямо перед ним. Кас задал новый вопрос:

– Как почувствовала? Объясни – кто ты такая и откуда взялась!

– Чутьём своим почувствовала, что непонятного-то? – сказала Оливия, ей не понравился тон гриса. – А откуда я взялась не твоё дело!

Нужно было идти дальше, но грис стоял прямо у неё на дороге, не пытаясь сдвинуться с места. Пришлось остановиться.

Кас задал третий вопрос:

– Что сейчас говорит твоё чутьё?

Оливия недолго думала над ответом:

– Оно говорит, что пошёл ты в со своими подозрениями, которые должен был высказать раньше! Ты ведь впустил меня в свой дом! Если бы у меня были бы какие-то намерения против тебя, то ты был бы мёртвой кочерыжкой!

Она явно разозлилась. Меренею этот настрой Каса смутил, она достала из поясной сумки боевой цершер, но не для возможности его применения, а для собственного успокоения. Она больше думала о последствиях той ситуации, в которой оказалась. Оливия ей нравилась, но она выглядела крайне неестественно в этом чёрно-жёлтом мире.

Кас не отступал, резко настигнувшее плохое настроение заставляло его задавать новые вопросы:

– Ты за грисов или альнелонов? За Дарина? Это ты отпустила Вириса?

Оливия не дала задать ему новых вопросов, прервав его: