Чёрное. Белое

Парень, еще раз оцарапав меня взглядом, отворачивается и уходит. А я выдыхаю и понимаю: он не считает себя ни в чем виноватым, для него я шлюха и обманщица. Остается только надеяться, что Макар будет держать язык за зубами и не станет рассказывать общим знакомым об информации, которую раздобыл обо мне, проследив. В конце концов это не в его интересах, ведь он твердил всем, что я его девушка, и надеюсь: ему не захочется признаваться в том, что какая-то шлюха сделала из него дурака.

Марк сдвигает меня с места и направляет к парадной. Остается только молиться, чтобы все не закончилось ссорой дорогих мне людей.

Ступенек оказывается значительно меньше, чем обычно, и минуем мы их значительно быстрее, чем хотелось бы.

Не желаю открывать дверь своим ключом и звоню.

Мама распахивает ее и не скрывает удивления, оттого что я пришла не одна. Под сбивчивый аккомпанемент громыхающего сердца я бормочу:

– Мама, это Марк – мой любимый мужчина. Марк, это моя мама – Ольга Константиновна.

Он улыбается ей и протягивает заранее купленный шикарный букет. Она, не демонстрируя на лице эмоций, берет цветы.

Чувствую ободряющее тепло пальцев мужчины, сжимающего мою руку, и пытаюсь впитать всю его силу и решимость отстоять наше счастье.

– Пойдемте выпьем чай, – беру на себя позабытую мамой роль радушной хозяйки.

Кухня, напряжение, пронизывающее меня, закипающий чайник.

– Как вы познакомились?! – звучит первый ее вопрос.

От волнения сжимаю в руке чашку с такой силой, что, мне кажется, еще секунда и она лопнет, и жду его ответа. Марк невозмутим.

– Случайно. В клубе.

Понимаю: он смягчает правду, но для моей мамы подобное знакомство не добавит плюса ему в копилку.

– С каких пор, Ася, ты ходишь в клубы?! – получаю словесный подзатыльник и недовольный взгляд, который чувствую, даже не поворачиваясь.

Не отвечаю, а тихонько вздыхаю и завариваю чай.

– И как давно это произошло?

– Больше двух месяцев назад.

Маме от чего-то становится легче. Я с удивлением поглядываю на нее, выкладывая на стол печенье и конфеты.

– Но тогда вы должны знать, – победоносно начинает она. – Что Ася совсем недавно рассталась со своим молодым человеком и вы, скорее всего, просто способ заставить Макара приревновать.

Не даю ответить Марку и встреваю:

– Все с точностью наоборот. Мы поссорились с Марком, и Макар был тем, кем я пыталась утешиться!

Мама пытает меня взглядом и, убедившись, что на лице не дрогнул ни один мускул и мои глаза кристально правдивы, хмурится.

– Чем вы занимаетесь?! – возобновляет она свой допрос.

– У меня несколько ночных клубов в городе.

Ответ, как я предполагала, не понравился ей. Пытаясь разрядить обстановку, разливаю чай и бормочу:

– Угощайся.

Мама отодвигает поставленную мной чашку, показывая, что с кем попало это делать не намерена, и, пытая теперь лицо Марка, спрашивает:

– Зачем вам моя девочка? Я вижу, вы взрослый состоятельный мужчина?!

Он спокойно смотрит ей в глаза и произносит три слова, растопившие меня, как сахар, который я только что бросила в чашку.

– Я люблю Асю.

Мама поджимает губы, похоже, мы сделаны с ней из разных продуктов. На нее никак не подействовали его слова.

– Я против ваших отношений! Моя дочь еще слишком молода и наивна, чтобы понимать все подводные камни, которые вы скрываете, и я не позволю вам разрушить ее жизнь.

Уши режут слова «я против», «моя дочь», «я не позволю» ... Где же мои чувства, мои желания?! Да, я безумно люблю ее! Ради мамы я сделала невозможное: перешагнула через себя, через принципы, испачкала свое тело и душу чужими прикосновениями, но я не могу стать лишь любимой марионеткой в ее руках. Я достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения, чтобы самостоятельно выбрать человека, с которым хочу быть рядом.

Чай остывает в кружках, пить его никто не собирается. Я смотрю на недовольную маму, на Марка, спокойно выслушивающего ее речь, и осознаю: мне надо принять чью-то сторону. Сердце обливается кровью. Я люблю их обоих! Несправедливо, что женщина, которая должна больше других понимать и поддерживать меня, негласно заставляет сделать выбор.

Стараясь спрятать все негативные эмоции, я опять встреваю в их разговор:

– Мама, я пришла не спрашивать у тебя разрешения, а познакомить с мужчиной, которого я люблю.

– Ася!

Наверно, она не узнает меня. Я впервые поднимаю восстание и иду в открытую против ее мнения.

– Выслушай.

Набираю в легкие побольше воздуха.

– Марк поддерживал меня все это время, заботился даже, когда я принимала свои чувства за благодарность. (о страсти и прочих деталях я, естественно, умалчиваю.)

– Прощал мои ошибки! Всегда защищал и защищает меня… Он добрый, щедрый, ответственный, а главное, мы любим друг друга!

Но мама, похоже, не услышала ни единого слова из моей трогательной речи.

– Тебе все равно, что я думаю?!

– Нет.

Сглатываю комок, мешающий говорить.

– Надеюсь, и тебе не все равно, что чувствую я!

Она встает и молча уходит.

Встречаю теплый взгляд мужчины и шепчу:

– Прости ее. Она…

– Она просто сильно тебя любит.

Грустно улыбаюсь ему.

– Наверно, чересчур.