Чёрное. Белое

Сердце стучит как умалишенное и еще выбрасывает в кровь адреналин, делая меня безбашенной, готовой на любые глупости; голову дурманит сводящий с ума запах, так что теряется связь с реальностью, а от прикосновения к любимому мужчине по телу несутся бешеные толпы мурашек… Я счастлива! Безумно счастлива! Разве можно желать чего-то еще?!

Но когда губы Марка накрывают мои, понимаю: можно. Оказывается, я ненасытная особа и, едва насладившись объятиями, желаю большего! Я хочу его всего в свое личное владение.

Поцелуи выбивают почву, разжигают пожар, бушующий в нас. Это стихийное бедствие невозможно потушить или приостановить. Только смириться и позволить поглотить полностью.

Марк подхватывает меня на руки, я соединяю ноги на его пояснице, и, не разъединяя губ, медленно, с остановками, натыкаясь на стены, мы добираемся до спальни.

Он осторожно кладет меня на кровать и впервые разрывает наш марафонский поцелуй. Да и дышим мы словно два спортсмена-марафонца: глубоко и жадно. Я провожу подрагивающими пальцами по колючей щетине, очерчивающей скулу, и не понимаю, как так может быть: мысли о сексе с одним не вызывают никакого отклика в организме, а с другим даже не возникает вопроса согласиться или отказать. Это само собой разумеющееся!

Чтобы Марк не сомневался и понял мои намерения, я, приподняв бедра, начинаю стягивать джинсы, и вот уже его руки приходят на помощь, и моя одежда быстро оказывается на полу. Он внимательно смотрит на мое тело, будто изучая, а я не чувствую стеснения. Да, все не первый раз и мужчина видел меня со всех ракурсов, и даже наш трехнедельный разрыв ничего не изменил. Я хочу, чтобы Марк смотрел, чтобы, как сейчас, в его взгляде горело желание, и чтобы только я могла потушить его.

Чувствуя несправедливость: я раздета, а он нет, приподнимаюсь и тяну вверх футболку. Я тоже хочу смотреть на Марка. Я очень соскучилась. Бросив ее на пол, я жадно провожу руками по торсу и спускаюсь к твердому прессу, к темной дорожке, исчезающей за резинкой спортивных брюк, к не оставляющим меня равнодушной косым мышцам живота. Мужчина разрешает раздеть себя полностью и накрывает мое тело своим.

Приятная тяжесть, напоминающая мне, кто главный, ласки, от которых я искусала, итак, распухшие губы, наше соединение. Говорят: ничто не сравнится с сексом после примирения. Да. Подтверждаю. И пусть, возможно, долгое воздержание тоже приложило руку к остроте и яркости ощущений, но мысль о том, что этого могло больше не быть, что кому-то другому он мог подарить это наслаждение, которое я сейчас впитываю в себя, как губка, сводит с ума и добавляет той остроты, что ни с чем не сравнится.

– Как хорошо… – вырывается из меня.

Мы пересекаемся взглядами, и я признаюсь:

– А я думала, что больше не возбуждаю тебя…

Он приподнимается на локте, чтобы мне было никуда не спрятаться от его внимательного взгляда, и смотрит, вынуждая меня продолжить.

– Я старалась... Ты... тебе не понравился мой приват?!

Усмешка на губах, легкий поцелуй.

– Понравился.

– Но ты... – начинаю я и обиженно хмурюсь, делясь своим незабытым разочарованием.

– Я хочу от тебя большего, чем просто секс.

Теперь я вопросительно вглядываюсь в его глаза, вынуждая продолжать.

– Если, как ты сказала, ты без меня не можешь, а я разделяю твои чувства, то мы должны попробовать перейти на новый уровень. Для начала жить вместе.

Хмурюсь. Вижу настороженность во взгляде. И не желая все опять испортить недомолвками, выплескиваюнаружу свои мысли.

– Мне нравится твое предложение. Очень. Честно. Но мама... Она только после операции. У нее онкология. Знаешь, бывают же рецидивы. Говорят, что отрицательные эмоции и все такое.

– Но ведь ты не будешь постоянно жить с ней.

Поднимаю глаза и прошу:

– Да. Но сейчас… Давай для начала попробуем оставаться вместе как раньше.

Я вижу, ему не нравится моя идея.

– Ася. Ложь – не выход из положения!

– Пожалуйста.

Он молчит несколько секунд.

– У меня встречное предложение. Давай я постараюсь понравиться твоей маме.

Закусываю губу. Мне не хочется признаваться в провальности его плана, и я пищу:

– Она консервативна и у нее устаревшие взгляды на жизнь.

– Ты не хочешь даже попробовать?!

Я смотрю в его удивленные глаза. Как ему объяснить, что выбирать между двумя близкими людьми очень сложно, тем более, когда один из них серьезно болен.

– Надо менять стереотипы, надо пробовать и, если не получается, думать, что делать дальше, а не отступать от действия только потому, что ты боишься получить отказ.

Он не говорит много, но так виртуозно жонглирует словами, что я опять запутываюсь, и мои сомнения отходят на второй план, принимая его доводы.

Двигаюсь к Марку, прижимаюсь. Тактильно ощущая любимого мужчину, мне легче согласиться, и я выдаю ему в грудь: «Хорошо, давай попробуем».

46 глава. Стена отчуждения