Чёрное. Белое

Я до сих пор не могу успокоиться после нашего разговора. Первый удар под дых: она узнала про Машу и не прибежала ко мне, не попросила объяснить, а вынесла единолично приговор и исполнила его. Это после того, что накануне я практически признался ей в любви. Второй, финальный – ее нежелание принимать меня как своего мужчину, решающего в том числе и ее проблемы. Да, ни к чему не обязывающий секс – это здорово, тем более с такой страстной девчонкой как она, (я еле сдержался и не набросился на нее во время жаркого стриптиза, что она мне устроила) откликающейся на каждую мою ласку, но, наверно, я перерос это и готов с ней к серьезным продолжительным отношениям. Только не с той Асей, что легко может сказать «я хочу расстаться» и назло начать встречаться с гребаным одноклассником, а с другой, взгляд которой я порой ловил и которая, я надеюсь, прячется в ней. Возможно, мое прощание было жестоким по отношению к нам обоим, но иногда, чтобы прийти к пониманию ситуации и самого себя и подтолкнуть кого-то к принятию важного решения, нужны кардинальные меры.

Проезжаю квартал и отвечаю на звонок.

– Что случилось, Маша?!

– Войцеховский, я улетаю. Ты про меня забыл?!

Бросаю взгляд на бляшку с циферблатом на запястье, но не ругаюсь:

– Твой самолет через четыре часа.

– Да, но ты еще не приехал, и никто не отменял пробки!

Терпеть вынос мозга от бывшей жены нет сил, хочется рявкнуть, давая волю отрицательным эмоциям, скопившимся внутри, но я беру себя в руки и говорю:

– Я еду к тебе.

Это действует на нее, словно успокоительное, и она отсоединяется.

Включаю музыку погромче и, задав навигатору работу привезти меня по нужному адресу, избегая скопления машин, направляюсь к бывшей жене.

В аэропорт мы приезжаем за два часа до регистрации. Хочется сказать: «Куда торопилась? Я же говорил», но Маша, видно, еще хорошо меня понимает и, тут же ослепляя примирительной улыбкой, произносит:

– Лучше сходить выпить кофе в аэропорту, чем опаздывать и нервничать, приезжая впритык.

Растягиваю губы в ответ. Что мы сделали не так?! Где растеряли свои чувства?! Ведь раньше что-то испытывали друг к другу! Да, конечно, причиной нашего брака послужила банальная беременность, но я не просто взял ответственность за ребенка, который должен был родиться, но и взял ее в жены.

Рассматриваю когда-то родное лицо. Маша выглядит сейчас совсем по-другому: много гламурной мишуры, избыток косметики. А я до сих пор помню милую белокурую естественную девушку. Она смотрела на меня влюбленными глазами, звонко смеялась над моими шутками и без оглядки любила. Наверно, мы были слишком молоды и неуступчивы, и то несчастье, что свалилось на нас, тоже не придало прочности нашему браку. А возможно, мы всего лишь поторопились, и нам показалось, что испытываемые чувства один раз и навсегда и даже, если бы не случился тот выкидыш и наш ребенок родился, это не спасло бы нас.

– Желаю тебе счастья, – произношу фразу, которую уже сегодня говорил другой, но выдаю ее также искренне и от души. – Надеюсь: второй раз повезет больше.

– Ты не пойдешь со мной в кафе?!

Маша строит обиженный домик из бровей и смотрит просящим взглядом.

– Нет, у меня дела.

Она все еще дуется, и я добавляю:

– Ты хотела, чтобы я проводил. Я отвез тебя.

– К ней торопишься?

Даже мимолетное упоминание о моей сладкой девочке, как серпом по известному месту, но я держусь и отрицательно мотаю головой.

Маша меняет выражение лица, понимая, что я не поведусь на ее уловки, и, повиснув на моей шее, вполне искренне шепчет:

– Я тоже желаю тебе счастья.

Целую ее в щеку и благодарю:

– Спасибо.

– Я видела, как малышка на тебя смотрела. Не упусти ее, – отрываясь от меня, шепчет она.

Встречаю глаза Маши, киваю, разворачиваюсь и ухожу, в душе согреваясь надеждой, что бывшая жена не ошиблась в том взгляде, а я – в своем расчете, и Ася, поразмыслив, придет ко мне сама на моих условиях.

45 глава. Работа над ошибками

Дни, такое впечатление, стали длиннее, появилось свободное время, которое мне хочется поскорее перемотать, чтобы не было возможности вспоминать о нем. Больно. А еще не получается избавиться от странного чувства, что мне куда-то надо, что я куда-то опаздываю. Наверно, это отголоски прошлой жизни, когда приходилось в двадцать четыре часа умещать учебу, работу и сон.

Ночь тоже не радует меня. Я уже так привыкла бодрствовать большую ее часть, что теперь заставить себя уснуть раньше двух не выходит. Да и провалиться в сон и отдохнуть не получается. Меня мучают беспокойные сновидения, и я часто просыпаюсь такой разбитой, словно вообще не отдыхала. Как будущий врач ставлю самой себе диагноз – невроз, судя по депрессии, тревоге и прочим соматическим изменениям, и понимаю, что ничего не улучшится, пока меня не отпустит держащее клещами сердце чувство, пока не оставят навязчивые мысли и не дадут отдохнуть голове во сне.