Чёрное копьё

Их кидали хазги и истерлинги — непревзойдённые мастера своего дела, и не было тут несокрушимого, неколебимого хирда, который мог в нужный момент удержать тебя, спасти от уже захватившей шею гибельной удавки; хотя гномам и хоббиту арканы были не в диковинку — их пробовали пустить в ход против них ещё незабвенные басканы, — но куда было тем увальням до великих мастеров ременной игры из числа личных телохранителей Вождя!

Под прикрытием непрекращающегося потока стрел (из которых каждая могла найти свою дорожку, отыскать непрочное сочленение или расширившуюся чуть-чуть больше, чем надо, щель) медленно приближались метатели арканов, наматывая кожаные верёвки себе на локти. Фолко, превозмогая себя, всё же попытался извлечь из колчана стрелу, наложил её на тетиву, выстрелил — однако наконечник лишь высек искры из прочного нашейного хауберка одного из истерлингов.

Теряя терпение, Фолко зашипел, ощериваясь, словно кошка. В обеих руках сверкала сталь, ноги были напружинены, готовы к прыжку, рядом боевой башней застыл в своём грозном шипастом доспехе Торин, а у них за спиной Малыш продолжал что-то делать, сопя и хрипло ругаясь.

Наконец решившись, один из истерлингов, очевидно, посмелее других, взмахнул рукой, и чёрная ременная петля захлестнула плечи гнома. Следуя примеру удачливого товарища, прыгнули вперёд ещё трое воинов Олмера.

Рыча, словно невиданный зверь в несказанной ярости, Торин не стал пытаться разрезать опутавшую его петлю; невысокий, почти квадратный в своих мощных доспехах, он неожиданно рванулся на врага сам, перекатившись по полу пещеры, точно детский мяч. Брошенные три аркана захватили лишь пыль, а Торин, не поднимаясь на ноги, из немыслимой позиции одним взмахом перерубил отважному истерлингу обе ноги, и вопль дикой боли забился под низкими сводами, камень щедро оросился кровью.

Несмотря на эту удачу, гному, конечно, было бы несдобровать, если бы на него сейчас навалились все противники одновременно. Он и не пытался остановить их в одиночку; держа топор наготове, Торин медленно пятился назад.

— Ну же, Строри! — заорал, надсаживаясь, Торин, словно Малыш был в доброй лиге от него. — Давай же, во имя Дьюрина!

И, словно отзываясь на заветное слово, за спиной хоббита что-то негромко зашелестело, точно заработал какой-то потайной, тщательно смазанный механизм; у воинов Олмера вырвались изумлённые восклицания, и тут в задних их рядах внезапно поднялась какая-то неразбериха, а ещё спустя миг хоббит понял и её причину: расталкивая своих, вперёд устремился сам Вождь.

— Быстрее, Фолко! — услыхал хоббит истошный вопль Маленького Гнома.

Но что-то мешало ему повернуться: его заворожила надвигающаяся сила. Меч был зажат в левой, здоровой руке Олмера, глаза метали молнии — он раньше всех понял, что происходит, что добыча ускользает, и ринулся в атаку.

Чья-то неимоверно сильная рука рванула Фолко за плечо так, что он не удержался на ногах и, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, отлетел назад шагов на пять-шесть — и будто с головой окунулся в тёмную воду; кругом был мрак. Тайная каменная дверь быстро закрывалась; одна или две стрелы сломались о стены узкого тёмного хода, где оказались друзья.

— Они… они не откроют? — задыхаясь от волнения, совсем по-детски спросил хоббит у своих спутников.

Всё вокруг тонуло в плотном сумраке, было слышно только тяжёлое дыхание гномов.

— Не откроют… как и мы, впрочем, — со смешком сказал Малыш заметно дрожащим голосом.

— То есть как? — опешил хоббит.

— Да уж как есть. Внешний-то замок я открыл, потому что там были кое-какие подсказки на нашей Тайной Речи, а здесь… я шарю, шарю, но пока не нащупал вообще ничего похожего на замок.

— Погоди, а зачем его сейчас открывать? — хрипло произнёс Торин. — Не терпится в объятия Санделло?

— Сейчас, понятное дело, открывать незачем, — согласился Малыш. — Но сколько ты рассчитываешь тут так просидеть?!

— Ну… день, два… Вождь спешит, путь его далёк, охраны он тут не оставит… Вдобавок нам больше не вынести без воды.

— Погодите! — воскликнул окончательно сбитый с толку хоббит. — Чья это вообще пещера? Чёрных Гномов?

— Их работа, клянусь клещами Ауле! — заявил Малыш; судя по звукам, Маленький Гном устраивался у стены поудобнее, ёрзая из стороны в сторону. — Старая, правда… но далеко не заброшенная. Куда вот только ведёт? Но это большая удача, что мы на неё натолкнулись. Таким пещерам можно доверять. Я слышал, что в таких местах можно не бояться ни орков, ни какой иной подземной нечисти. Погоди, переведём дух, запалим что ни есть, осмотримся… Уверен, что замок должен быть…

Раздался глухой скрип, все сразу умолкли, поспешно хватаясь за оружие. Скрип повторился, словно чьи-то исполинские когти рвали в клочья чрезвычайно прочную, неподатливую грубую ткань. И в тот же миг по сознанию хоббита словно бы ударили тяжёлым тараном, кто-то настойчиво тянулся к нему, стремясь добраться до самого сердца, высосать силы, погасить мысли — и могла ли какая-то дверь, пусть даже каменная и сработанная Чёрными Гномами, остановить его?