Чёрное крыло

Я подошла к калитке, которая вела в сад перед домом Танака, и к дорожке, которая подводила к входным дверям. При этом я думала о родителях Ника. Я гадала, как они восприняли то, кем теперь был Ник.

Я гадала, как они отреагировали просто на внешность Ника.

В более сплетнической манере, происходящей из нашего с Ником и Энджел прошлого, я хотела знать, как они восприняли, когда он сказал им о Даледжеме.

Подумав обо всём этом, я осознала — не надо полагать, что Ник сказал им о Джеме. Учитывая другие откровения, которые ему пришлось на них вывалить, мне показалось вероятным, что он опустит часть про Джема… как минимум, пока что.

Из всего, что могло подождать, ситуация с Джемом казалась самой очевидной.

Ник не особо мог маскировать свою внешность.

И свою расу он тоже почти не мог маскировать.

Дело даже не в том, что он откатился назад на двадцать лет.

И не в том, что его глаза были другого цвета.

И не в том, что он был бледным как сама смерть и намного красивее, чем он был при жизни человеческим мужчиной.

Теперь Ник даже двигался иначе.

Он иначе взаимодействовал со своим телом, со своим окружением.

Есть и плюс — больное колено его больше не беспокоило.

Как и плечо, которое он травмировал в двадцать с чем-то из-за несчастного случая на сёрфинге.

Я глянула на Блэка, который, должно быть, помедлил несколько секунд и не торопился выбираться из машины.

Теперь я видела, как он выходит из чёрно-белого Макларена и выпрямляется в полный рост, а потом нажимает на кнопку, чтобы дверь, поднявшаяся как крыло, опустилась обратно к корпусу машины.

Я гадала, почему он выбрал именно эту машину, затем отбросила данную мысль.

Я тянула время.

Мы оба тянули время.

Стоя у ворот, которые вели в дом Танака, держа в руке купленный в пекарне пирог с ревенем (любимое лакомство матери Ника) и бутылку дорогого красного вина под мышкой, я внезапно почувствовала себя очень странно.

Мы реально собирались это сделать?

Мы реально собирались притворяться нормальными с Ником-Вампиром и его четырёхсотлетним бойфрендом перед Юми и Хирото Танака?

— Да, — пробормотал Блэк, подходя ко мне с боку. — Мы реально это делаем.

Наклонившись, он поцеловал меня в висок и легонько прикоснулся к моей спине. Его глаза не отрывались от входной двери в дом Танака, и внезапно мне показалось, что здесь слишком тихо. Не только здесь, возле их дома, но и во всём районе.

Затем Блэк открыл калитку, и шарниры скрипнули в вечернем воздухе.

Я последовала за ним без единого слова.

Моё сердце так громко колотилось в груди, что Ник наверняка услышит это, как только мы войдём внутрь.

Я пребывала в ужасе.

Я даже не знала, почему именно, но меня ужасала перспектива того, что Юми Танака сейчас откроет эту дверь.

Глава 15. Другой мир

— Мириам!

Я почти забыла, как сильно разозлилась на меня Юми Танака, когда я видела её в последний раз. Это даже не приходило мне в голову, пока я не очутилась лицом к лицу с ней на расстоянии меньше метра и не ощутила лёгкий проблеск чувства вины в её свете.

Она постаралась не выдать этого лицом, просияв сразу же, как только открыла дверь.

Прежде чем я успела что-либо осмыслить, она уже сошла с порога и встретила нас на полпути между дверью и ступенями крыльца. Она подошла прежде, чем я успела уложить в голове то, что видела на её улыбающемся лице или в блеске её глаз… а потом её руки обхватили меня, и она притянула меня в удушающее материнское объятие.

Я ничего не смогла поделать.

Я прослезилась.

Потом, всё ещё сжимая под мышкой бутылку вина и удерживая на ладони коробку с пирогом, я свободной рукой обняла её как можно крепче.

Когда мы отпустили друг друга, она рассмеялась и обняла меня снова.

Во мне вспыхнуло чувство любви, на мгновение ошеломившее меня.

Они были моей второй семьей.

Не только Ник, но и вся семья Танака приняла меня после моего ухода из армии и стала единственной семьей, которая осталась у меня после смерти сестры.

Они настаивали, чтобы я приходила на каждый праздник, на каждый большой семейный ужин, каждый дурацкий день рождения и годовщину, каждое знакомство с новым питомцем семьи. Я слишком сильно скучала по ним и потому даже не позволяла себе думать об этой тоске, но теперь всё это накатило волной, и я не могла сохранять вежливую дистанцию.

К тому моменту, когда я справилась с той первой, ошеломляющей волной эмоций, Юми всё ещё обнимала меня за плечи и уже отчитывала Блэка.

— Ты заставил её нести всё? Ты бесполезный муж, как я и думала.

— Почему вы вообще удивляетесь, миссис Танака? — парировал Блэк, спасая бутылку вина из-под моей подмышки и бормоча в ответ: — Если бы я оказался не бесполезным, вы бы всё равно были разочарованы…

— Юми, — рявкнула она. — Юми, Юми, Юми. Сколько раз мне надо повторять тебе мое имя? У тебя болезнь Альцгеймера? Ты наркоман, раз не можешь запомнить такую простую вещь, как имя старушки?

Блэк удивлённо рассмеялся, словно не смог сдержаться.

Я видела, как Юми одарила его кривой улыбкой, и снова ощутила в её свете шёпот чувства вины.

Я поймала себя на том, что задумываюсь над этим чувством вины.