Чёрное сердце

Я молчала, потрясенная его словами. Чтобы сохранить свою репутацию, место среди Дознавателей и уберечь Филиппа от тюремного заключения, требуется убить Мансарра. Прямо сейчас.

Это так легко и трудно одновременно.

Я повернулась в сторону Роберта. Он стоял на коленях, рассматривая собственные ладони со слезами на глазах, и безостановочно повторял:

– Я лишился сил… Моя магия… Не откликается!

Словно почувствовав, что решается его судьба, Мансарр поднял голову и взглянул на меня измученно. Я отшатнулась, вцепившись в Филиппа.

– Нет. Я не смогу…

– Ты сможешь, – с уверенностью сказал он.

– Нет! Я не судья, чтобы вершить судьбы других!

– Выбирай, Стела. Если его убью я, Дознаватели поймут, что это сделал маг Пустоты. Нанести смертельный удар должна ты.

– Я не убийца!

– Разве ты убиваешь невиновного? Он заслуживает смерти больше, чем кто-либо, – рявкнул Филипп. – Он убил Эсте Ламарт, Лиану Докуорт, Сьюзан Мернс. Он покушался на Кеву, твою подругу!

И в довершение, словно ставя точку, Филипп безжалостно добавил:

– Он убил свою дочь, Стела. Неужели ты считаешь, что он заслуживает милосердия?

– Каждый его заслуживает, – прошептала я одними губами.

И Филипп тоже его заслуживал.

Он разочарованно отвернулся.

– Будь по-твоему. Это твой выбор. Я тебя не осуждаю.

Если это действительно так, то почему сейчас я почувствовала вину за свои слова? Несмотря на заверения Филиппа, я ощутила, что потеряла нечто важное. Нить, которая связывала нас, порвалась.

– Прощай, воительница, – с горечью усмехнулся он, и развернулся, намереваясь уйти.

Я не смотрела ему вслед. Просто не могла. Марек был уже близко – я видела, как он взволнованно хмурит брови, рассматривая уходящего в лес Филиппа, и перевела взгляд на Роберта.

– Я всем расскажу, кто он такой, – мстительно пообещал он.

Я сжала рукоять своего кинжала. Гладкий метал приятно холодил пальцы, и я с сожалением ответила:

– Нет. Ты не сможешь.

Остро заточенное лезвие вошло в тело Мансарра легко. Я размахнулась и одним движением вогнала кинжал вглубь грудной клетки, туда, где билось его черствое сердце.

Мансарр коротко вскрикнул, захрипел, а после обмяк и свалился на землю. Тишина стояла оглушающая, пока ее не разорвал возглас Марека:

– Стела, о Боги, что ты наделала?!

Я вытерла лезвие об одежду, и вложила кинжал в ножны. Только после этого я взглянула Мареку в глаза и ответила:

– Так было нужно.

– Нужно кому? – гневно крикнул Марек. – Стела, мы должны были отдать его под суд! Он должен был дать показания, признаться во всех совершенных преступлениях! А сейчас нам никто не поверит!

– Поверит. Он напал на нас с господином Роуззатом. Ты тому свидетель, – возразила я.

Марек устало выдохнул, и потер лоб, испачканный в саже.

– Верно. И еще тот мужчина, что был с тобой… Кстати, а где он?

Недоуменно оглянувшись, Марек повернулся ко мне.

– Стела?

– Да?

– Где он?

Хотела бы я знать. Собрав всю волю в кулак, еле сдерживая рыдания, я выдавила:

– Он ушел. Марек, пожалуйста… Никто не должен о нем знать.

– В каком смысле? Ты просишь умолчать, что в момент сражения рядом с тобой был кто-то еще?

– Да, – прошептала я.

– Зачем?

– Пожалуйста, Марек.

– Нет, сначала объясни мне. Что происходит, Стела? Почему я должен молчать об еще одном участнике? И почему ты так поступила?

Марек шагнул ко мне, намереваясь обнять, но я отшатнулась в сторону. Его руки, поднятые для объятий, бессильно повисли. Пару долгих секунд он вглядывался в мое лицо, а потом убито сказал:

– Этот человек важен для тебя, да?

Я кивнула.

– Он твой любовник? – резко спросила Марек.

– Нет! Нет, – тише повторила я. – Он просто…

Кто? Друг? Знакомый? А может, заклятый враг?

– Он просто мне должен, – выкрутилась я. – Но о нем не стоит говорить. У него могут быть проблемы.

– Он нарушил закон, – догадался Марек, и тряхнул головой, отбрасывая непослушные пряди рыжевато-каштановых волос. – Как ты вообще с ним связалась?

 Я и сама не знала ответа на этот вопрос. Но одно я знала точно – Филипп де Рандан прочно вошел в мою жизнь, и, что еще хуже – в мое сердце. И выкорчевать его оттуда представлялось невозможным.

– Пожалуйста, пойдем отсюда, – взмолилась я.

Смотреть на распростертое на земле тело Мансарра было невыносимо. Еще сложнее было видеть огонь. Глядя на красные языки пламени, я думала только о том, какую боль они причиняют.

Я представляла, что чувствовали те, кому довелось испытать силу Мансарра на себе.

– Надо вернуться к хижине. Домин жив?

– Да. Я дала ему эханрею.

– Молодец, – одобрительно кивнул Марек, и, взяв меня за руку, повел обратно. – Неподалеку наши лошади, доберемся на них до участка, и вызовем подмогу. Нужно будет убрать остатки огня, и привезти Роуззата в город. Ну, и тело Мансарра тоже.

Я молча шла рядом, спотыкаясь о корни деревьев. Если бы не Марек, давно бы упала наземь. Говорить не хотелось, даже думать удавалось с трудом. Я была измотана до такого состояния, что все представлялось сном. Иллюзией, сотворенной искусным волшебником.

Но Марек продолжал спрашивать:

– Ничего необычного не чувствуешь? Ты слегка изменилась.

– Что? – забеспокоилась я.