Чёрное сердце: Ненависти вопреки (СИ)

— Не хотел вас обидеть, Вита Михайловна, — уставшим тоном извиняется Дмитрий Бенедиктович. — Дело в вашей молодости и горячности. Я не лучше — даже хуже, но рад, что прозрел.

Откинув обиду, вновь смотрю на Дегтерёва:

— Значит, теперь боритесь за свою душу?

— Борьбу проиграл давно! Но душа настолько важна, что буду заботиться о ней хотя бы последние мгновения жизни. Лучше поздно, чем никогда.

Сказать, что в шоке, значит, ничего не сказать! Чёрт знает, что! Всегда циничный Дегтерёв никогда не позиционировался как праведник. Всё, что о нём слышала, читала, знала, в конце концов — Дмитрий Бенедиктович беспринципный, холодный, расчётливый бизнесмен, не совсем «чистый» в делах и поступках, не гнушается помощи бандитов, подкупа властей… В общем, ничем, чтобы помогло увеличить значимость в верхах и наличность на счетах. За ним не значится благотворительность без стопроцентной обратной выгоды. Лицо, если и мелькает на экранах и таблоидах то, либо с лоском и в окружении нагламурненных девчонок, либо в кругу властительных мира сего. Сейчас же он — праведник, не интересующийся благами земли-матушки и богатствами роскошной жизни. Бред… Вопросы то вертятся на языке, то застревают. Совесть не позволяет залезть глубже в тайны Дмитрия, но очень хочется.

По залу летит волнительный шёпот, гудение. Музыканты плавно завершают композицию и умолкают. Поворачиваюсь к сцене. Работники без суеты перетаскивают инструменты, обустраивая место для… Вейти Лаурьер. Дива их чуть слышно направляет- командует, держась в тени кулис, возле лестницы и вскоре выходит. Зал тотчас задаётся нарастающими аплодисментами. Короткое алое платье, отороченное золотом, не скрывает стройности фигуры. Чёрные туфли на высоченных шпильках визуально стройнят и без того длинные ноги. Рыжеволосая красотка с карими глазами встаёт у микрофона, одаривает зрителей обворожительной улыбкой, поднимает руку… Ресторан тотчас погружается в благоговейную тишину. Еще секунда — и льётся спокойная музыка. Вейти Лаурьер считается одной из самых таинственных певиц столетия. Её тексты и музыка передают не только счастье или горечь от любви, но и некий мистический характер, обволакивают звуками, переливами, погружают в другой мир. Мир грёз, даже если пропитан болью.

Никогда не была поклонницей Вейти, но услышать вживую столь дивную песню оказалось незабываемым. По коже контрастом расползается то тепло, то холод. Порой замечаю: слушаю, затаив дыхание. Но я не одна — Лаурьер зачаровывает голосом весь зал. Она не выкручивает немыслимые па, но танцует в такт — лёгко, непринужденно, неспешно и очень эротично. На миг становится завидно: певица настолько совершенно владеет телом, что даже настолько простые движения и то — источают нескрываемую сексуальность. Как в своё время Мэрилин Монро — только выйдет на сцену и её уже хотят. Запоёт или белоснежно улыбнётся — кончают. Томно прикроет глаза — готовы умереть. Понятно, что не всем дана такая сила магнетизма, но порой хочется обладать хоть крупинкой подобного дара. Не для массового использования, а так, чтобы себе повысить самооценку не как бизнес-женщине, а как любовнице и соблазнительнице… Видимо, не мой удел.

Только музыка стихает, зал наполняется бурными аплодисментами. Вейти очаровательно улыбаясь, благодарно кивает, а стоит зрителям успокоиться, вновь затягивает песню. Музыканты подхватывают, я вновь окунаюсь в завораживающие грёзы песни.

— Она часто поёт о смерти, — негромко подмечает Костя мне на ухо, — поговаривают, что Вейти верит в загробный мир и таким своеобразным способом пытается приблизиться к нему. Ведь только там можно найти защиту от боли и страданий этого.

— С чего такое взял? — удивлено смотрю на друга. — Читаешь её мысли?

— Нет, — усмехается Мичурин. — Читал интервью. Цитата неточная, но… — наигранно серьезнеет: — «Боль испытывают, когда сомневаются. Чтобы избавиться от физической, нужно уйти в другой мир, а душевную излечит только забвение».

— Боже, — тихо хихикаю. — В последнее время, все говорят о душе и ином мире. К чему бы это?..

— Вероятно, новое веяние, — подыгрывает друг и заговорщицки подмигивает: — Как в своё время Каббала, йога, вампиры, секты, оплодотворение из пробирки…

— Кхм… — морщусь. — Главное, не заразиться.

Вейти Лаурьер заканчивает песню и под дружный шквал аплодисментов спускается в зал. Её тотчас окружают восторженные зрители, но «насесть» на диву не позволяю секьюрити — высокие, широкоплечие охранники. Берут в кольцо и если подпускают, то только по одному — певица раздаёт автографы.

Мой телефон, сиротливо ютившийся на столе, настойчиво помигав неоновой подсветкой и слегка провибрировав несколько раз, утихает — получено сообщение. Нехотя беру. Незнакомый абонент… Сердце принимается отбивать неровную чечётку, пальцы не слушаются нажимая «читать».

«Сука, пока есть время, развлекайся — всё равно тебя настигнет кара. Сдохнешь, как и родители!»