Чёрное сердце

— Пройдет. Скоро привыкнешь, вообще замечать не будешь, — дядя одобрительно похлопал меня по плечу, и огляделся. — Где-тот здесь должны быть Энтони и Виринея…

Я тоже осмотрелась. Двигаться мы не могли — наши лошади остались далеко-далеко, поскольку переносить животных было весьма тяжело и опасно. Поэтому мы оставались на месте, терпеливо ожидая Тони и Рини, которые должны были предоставить нам лошадей.

Через четверть часа вдали показались клубы пыли. Я прищурилась, вглядываясь в горизонт — и радостно подпрыгнула.

— Едут, — усмехнулся дядя Эдвард, наблюдая, как легко Энтони соскальзывает со своего вороного коня и подает руку Виринее. Рядом нетерпеливо гарцевал еще один статный конь, проделавший весь путь без всадника.

— Стела, — Виринея первой бросилась ко мне, крепко обняла и улыбнулась, заметив на мне ярко-красное платье.

— Задушишь, — слабо запротестовала я. Пока Энтони разговаривал с дядей, Рини выпытывала у меня подробности аудиенции, и я покорно отвечала на ее вопросы, правда, в конце не преминула заметить:

— Ты и сама все знаешь. Кто посоветовал Его Величеству отправить меня в Медрелор? А кто просил не наказывать меня?

— Это было и в моих интересах тоже, — Рини очаровательно нахмурилась и взмахнула рукой. — Ты — сестра моего мужа, и мы носим одну фамилию. Поэтому твое наказание отрицательно сказалось бы и на мне тоже.

— Хорошо. А что по поводу Медрелора?

— Я видела твои глаза, Стела, — качнулась Рини, — рано или поздно ты бы сбежала в Медрелор самостоятельно, и дело бы закончилось еще хуже. Тебя бы окрестили предательницей, нас с Тони — пособниками…

Она лукаво улыбнулась и добавила:

— Возможно, я немного преувеличиваю, но скажи честно — сколько раз за прошедшие дни ты думала о том, чтобы присоединиться к Филиппу?

— Много, — честно ответила я. — Не сосчитать.

— Вот видишь, — Рини радостно кивнула, и повернулась к мужу, приближающемуся к нам. — Тони, давай скорее! Я уже устала слушать благодарственные речи Стелы.

Я только усмехнулась — в этом была вся Виринея, неподражаемая и обаятельная принцесса, которая не знала слова «скромность».

— Ты уверена? — с беспокойством в голосе спросил Энтони. Судя по его лицу, он был недоволен моим спешным отъездом.

— Я ни в чем не уверена, но хочу этого больше жизни, — поколебавшись, сказала я.

— В чем дело, дорогой? — насупилась Виринея. Энтони гневно поджал губы, а потом, не стесняясь в выражениях, выпалил:

— Я не доверяю этому ублюдку, и всему, что он говорит. Вдруг он решит обидеть Стелу? Никого из нас не будет рядом.

— Твоя сестра — уже взрослая девушка, — напомнила Рини. — И выдающийся некромант.

— Мне все равно. Я не знал ее маленькой, и для меня она всегда останется младшей сестрой. К тому же, она девушка, — добавил Энтони, глядя на меня так, словно он только что это осознал.

— Все будет в порядке, — я ласково коснулась его руки. — Никто не может навредить своей истинной паре.

— Я не могу с этим смириться, — покачал головой брат. Рини недовольно цокнула, заправив прядь волос за ухо, и прошипела:

— Мы уже разговаривали об этом.

— Рини, он пытался убить нас всех!

— Но не убил же! К тому же, твоя сварливая бабка стала причиной его нападения. Но ее-то ты не винишь!

— А вдруг он снова решит мстить?

— Кому? Стеле? Она его пара!

— Хватит, — вмешалась я в разговор. И, посмотрев в темные, как и у меня, глаза брата, тихо сказала: — Недавно ты попросил меня быть счастливой. Так вот, именно это я и делаю. Я не могу и не хочу жить вдали от Филиппа, но и бросить вас, подставить под удар всю семью я бы тоже не смогла. Король Каспиан дал мне шанс, и я собираюсь им воспользоваться. Пожалуйста, Энтони. Позволь нам попрощаться без ссор.

Энтони на мгновение прикрыл глаза, и глухо уточнил:

— Ты действительно так сильно влюблена в него?

Я кивнула. И тогда он шагнул навстречу ко мне, обнял и прошептал:

— Тогда поспеши, Стела. До границы еще далеко. Но если когда-нибудь он посмеет сделать тебе больно, или ты почувствуешь желание вернуться, тебе стоит только связаться со мной. Помни об этом. Мы — одна семья, и ты — неотъемлемая ее часть.

— Да, — эхом отозвалась я, — я помню.

Через час, оставив позади Виринею, дядю Эдварда и Энтони, я во весь опор скакала к границе между Дефронией и Медрелором.

Всю ночь я скакала без остановок — и лишь под утро, привязав усталую лошадь к дереву, разложила на холодной земле плащ и провалилась в нервный, дерганый сон. Постоянно преследовавшее меня чувство опасности не дало мне спокойно уснуть, и каждую четверть часа я просыпалась, вскакивая и суетливо оглядываясь.

Вокруг было тихо. Но лошадь напряженно прядала ушами, и негромко ржала, в волнении снуя вокруг ствола.

Чувство, что где-то рядом затаился враг, усилилось. Я потерла сонные глаза и нехотя поднялась. Солнце еще не встало, а я не проделала и половины пути. Решив, что трех часов вполне достаточно для отдыха, я отвязала лошадь, и двинулась навстречу горизонту.