Чёрное в белом

По правде говоря, я не готова была иметь дело с кем-либо так рано, даже с Ником, которого знала целую вечность. Я ещё не надела свою профессиональную броню.

Ник избавил дверной косяк от своего веса, встав во все метр восемьдесят, состоящие по большей части из солидных мышц.

Он выглядел усталым, невольно заметила я.

Я по привычке оценила его общее ментальное состояние — скорее из профессионального азарта, нежели из реального намерения это сделать. Уставший и более вымотанный, чем обычно — пусть даже он вёл себя нормально и скрывал все под улыбкой и собственной профессиональной броней хорохорящегося хвастливого копа. Я знала, что эта броня была отчасти расчётом. Я также знала, что это работало, и люди, не знакомые с ним, постоянно его недооценивали.

Ник, конечно, знал, что я вижу его насквозь, но ничего не мог с собой поделать.

Он на несколько секунд задержался на пороге, прежде чем полностью войти.

Я не знала, ждал ли он приглашения или просто давал мне привыкнуть к тому факту, что он здесь. Ник, будучи копом в отделе убийств, сам не был чайником в психологии.

Однако теоретически это было в моей юрисдикции.

Я не училась на психолога-криминалиста, но каким-то образом оказалась именно им — по крайней мере, по факту — и в основном это тоже была вина Ника. Теоретически я была клиническим психологом и исследователем, и честно, я как проклятая старалась держаться за исследовательскую сторону вопроса, насколько это возможно.

Однако у нас с Ником была своя история.

Он даже познакомил меня с моим нынешним бойфрендом (теперь уже женихом, напомнила я себе)… Йеном. Йен был ещё одним старым военным приятелем Ника. Однако они встретились в Ираке — не в Афганистане, как мы с Ником. Я отправилась туда позже Ника, будучи на десять лет его младше.

Поскольку Йен был британцем и работал в разведке, а не в регулярных силах армии, там мы никогда не пересекались. Мы встретились после того, как больше года назад Йен переехал в Сан-Франциско, и Ник позвал всех нас выпить, думая, что мы с Йеном можем найти общий язык.

Ну, по крайней мере, такова была история Ника.

Йен сказал мне, что выпить было его идеей. Он заявил, что подтолкнул Ника познакомить нас после того, как увидел моё фото на стене в дерьмовой квартире Ника в южном Сан-Франциско.

В любом случае, у нас с Ником было прошлое.

Ник, может, теперь и стал копом, но думал он все ещё как парень в перестрелке.

Я наблюдала, как Ник входит своей полицейской походкой в моё личное пространство, одетый в мятый чёрный костюм с темно-синей рубашкой под ним. Только теперь я заметила разбрызганное пятно спереди его костюма, заметное под тяжёлой мотоциклетной курткой, которую он надел поверх.

Я нахмурилась, пытаясь идентифицировать пятна.

Они не выглядели как кофе. Но все равно, более сознательная часть моего разума отказывалась признавать определение «кровь», вскочившее в моем мозгу.

Так что да, Ник устал, вымотался, и на нем была кровь.

Он упёр руки в бедра, отчего и куртка, и пиджак задрались достаточно, чтобы я увидела рукоятку его глока, выглядывающую из плечной кобуры на правом боку. Я заметила, что он короче обычного подстриг свои черные как полночь волосы по краям и сзади, но спереди оставил подлиннее.

Даже будучи измотанным, он все равно выглядел хорошо, это же Ник Танака. Даже в такой богопротивный час.

К сожалению, он это знал.

Как знали это и женщины, которых он прожигал каждый месяц, а то и каждую неделю.

Впрочем, не меня.

Я стала частью внутреннего круга Ника, одним из его доверенных людей во время работы над делом — как инструмент странной формы, который он вытаскивал, когда находил болт нужного размера, который нужно выкрутить.

Я уже знала, что что-то происходит в участке.

Что бы там ни было, многие люди взбудоражились. Я кое-что слышала по дороге к офису, по большей части из приглушенных разговоров, пока стояла в очереди за своей ежедневной дозой мощного кофе из «Королевской Смеси», кофейни для гурманов, расположенной на первом этаже прямо под моим офисом. Поскольку мой офис располагался всего в нескольких кварталах от полицейского участка Северного Района, я делила кофейню со многими копами, работавшими там.

Ну, с копами, готовыми раскошелиться на четыре бакса ради достойной чашки кофе.

Все равно, даже зная, что что-то происходит, я удивилась, так быстро увидев Ника.

Обычно он не нуждался в моих услугах так рано.

— Серьёзно, — сказал Ник, широко улыбаясь и оценивая меня своими темно-карими глазами. — Мне не терпится получить твой диагноз, док, — он театрально покачал головой. Улыбка не полностью маскировала напряжённый взгляд, который я мельком заметила под ней. — Этот парень… вау. Ты получишь от него кайф, Мири. При условии, если вообще заставишь его поговорить с тобой.

Я выгнула бровь, награждая его своим лучшим клиническим взглядом.

— Ты думаешь, он ментально не здоров? — спросила я. — На основании какого диагноза?

Как обычно, он полностью пробился через мой сарказм.