Чёрному, с любовью

Я чувствовала, что он согласен со мной.

Я также чувствовала, что та боль в его свете усилилась.

Я понимала, что он, как и я, верил в худшее относительно Ника.

Он просто не хотел говорить это.

Стоя там, я позволила себе прильнуть к нему светом и телом.

Я старалась открыться для боли, или как минимум открыться для самого Блэка.

Я знала, что до осмысления всего этого мне ещё очень далеко, и не только потому, что когда я в последний раз чувствовала себя так, я открылась именно Нику. Ник стал первым, кто утешил меня после гибели моей сестры Зои. Моей сестры Зои, которую тоже убили вампиры. Без Ника я бы не выжила.

Руки Блэка стиснули меня ещё крепче.

Я чувствовала в нем любовь, мучение из-за Ника, печаль из-за того, каким беспомощным он ощущал себя в этой ситуации, из-за того, что он никак не мог помочь мне почувствовать себя лучше.

Ещё через минуту он отпустил меня.

Я смотрела, как он делает шаг назад и вытирает слёзы с глаз. Сама я всё ещё не сумела выдавить из себя настоящих слёз. Я пару раз плакала в душе, пока мы были в Европе, но не слишком долго.

Никогда недостаточно долго.

Прочистив горло, Блэк мотнул головой в сторону дороги.

— Пошли, — сказал он грубовато. — Я хочу иметь хороший вид, когда встанет солнце.

Мы находились в западной части города.

Мы не увидим отсюда рассвет — во всяком случае, не слишком хорошо.

С другой стороны, Блэк не говорил «рассвет». Он сказал «хороший вид», так что я предположила, что это не имеет значения. Впереди будут какие-то хорошие виды, даже если мы находились не в той части города, чтобы видеть, как солнце поднимается над кромкой мира.

Что бы там Блэк имел или не имел в виду, я не спорила.

Когда он повернулся и побежал, я просто последовала за ним.

* * *

Мы наблюдали, как свет поднимается над краем Лэндс-Энда, где находился каменный лабиринт, который начинался за лесистой беговой дорожкой, петлявшей вокруг музея Почётного Легиона.

Мы стояли на песчаном утёсе с видом на океан, прямо там, где океан сходился с бухтой Сан-Франциско и мостом Золотые Ворота. Слева от себя я видела ещё больше утёсов. Я знала, что сразу за ними находятся Сатро Батс, Клифф-Хаус, а затем Оушн-Бич.

Справа от себя я видела более каменистый берег с мостом Золотые Ворота вдали — он отражал свет раннего утреннего солнца.

Глядя с утёсов на бьющие волны, мы просто стояли и ничего не говорили, пока вокруг нас проступал пейзаж.

Я слышала птиц, чьи песни становились громче вместе с восходящим солнцем, смотрела на морских котиков, уже готовых принимать солнечные ванны на камнях. Белые завитки пены поднимались и опадали, разбиваясь о подножье утёсов лишь для того, чтобы откатиться и повторить всё вновь.

Мы простояли там, наверное, минут двадцать.

Мы стояли, пока не перевели дыхание от последних нескольких миль то вверх, то вниз по склонам лесистого побережья, через Пресидио вдоль Чайна-Бич, а затем вниз по прибрежной тропе. Мы стояли там, пока я не начала немножко дрожать, потому что потная одежда похолодела на утреннем ветру и прилипла к влажной коже.

Затем Блэк взглянул на меня и заметил, что я обхватываю себя руками.

— Пошли, — сказал он, на мгновение обхватив ладонью мою шею сзади и помассировав мышцы. — Завтрак ждёт.

Не дожидаясь моего ответа, он развернулся на пятках и трусцой побежал вверх по тропе, которая вела обратно к деревьям. Мгновение спустя я последовала за ним. Как только мы вновь вернулись на главные дорожки для бега вокруг утёсов, он направил нас вправо, в сторону Сатро Батс.

Мышцы моих ног, которые страдали всё то время, что мы стояли на месте, запротестовали, как только я сделала несколько шагов бегом след за Блэком.

Они вновь постепенно разогрелись, когда мы вместе сбежали вниз по холму, пробежали мимо Клифф Хауса, пока не оказались над Оушн Бич.

Вскоре после этого Блэк опять завернул вправо, и мы побежали по самому пляжу, прямо по границе накатывавших волн, где песок был плотнее всего.

К тому времени я по-настоящему устала.

Задыхаясь, я сумела ускориться ровно настолько, чтобы побежать рядом с Блэком, который всё ещё умудрялся выглядеть так, будто с лёгкостью пробежит ещё пятнадцать-двадцать миль.

— Я вот-вот выдохнусь, — сообщила я ему между тяжёлыми вздохами.

Он взглянул на меня и слегка улыбнулся.

— Почти на месте, док.

Прежде чем я успела запротестовать, он сменил направление, и мы побежали по песку обратно к дороге.

Чем мягче и суше становился песок, тем сложнее было по нему бежать, и вот я уже задыхалась, вся вспотела, с трудом поднимаясь по слегка покатой дюне, чтобы выбраться с песка на дорожку.

Наконец, добравшись до дороги, я невольно застонала, когда Блэк широко улыбнулся и кивком головы показал мне следовать за ним на другую сторону улицы.

К тому времени мы уже пробежали мимо западного входа в парк Золотые Ворота.

Рванувшись и силой заставив тело двигаться, я последовала за ним.

Он перебежал через шоссе Грейт, направляясь теперь уже обратно на восток, на Норьега-стрит.