Чёрные Гавайи

Я уже чувствовала света по крайней мере трёх или четырёх видящих на линии, выполняющих приказ Блэка.

Это было странное, далёкое, но какое-то механическое ощущение в пространстве.

Я наблюдала, как они разделили свои умы, переключив какую-то часть сознания, чтобы скользнуть в человеческие света у бассейна, убеждая их уйти с курорта, убеждая их, что было бы весело и круто пройти весь путь до пляжа Вайкики, где, очевидно, происходило что-то захватывающее.

Истории, которыми разные видящие кормили отдельных людей, кружились вокруг Барьера над курортом — пока, в какой-то момент, они не сложились в единое, связное повествование.

Я ощутила это мгновение; я ощутила тот самый момент, когда множество историй стали одной.

Я увидела, как запутанный водоворот лиц и событий, богатых людей и знаменитостей, сгустился в единый список и единое место на пляже Вайкики.

Я с каким-то трепетом наблюдала, как все разрозненные шепотки и волны встают на свои места, превращаясь в единую волну, толкающую их всех более или менее в одном направлении.

Как и всегда, человеческая восприимчивость к подобным вещам нервировала меня.

Это действительно заставляло некоторых людей ощущаться животными, безмозглым стадом легко поддающихся внушению, легко управляемых… ну… овец.

Поскольку я до сих пор чаще всего идентифицировала себя как человека, хотя на самом деле я им не была, наблюдение за тем, как это происходит, всегда вызывало у меня тошноту.

Большую часть своей взрослой профессиональной жизни я провела, пытаясь убедить людей, что они не были бессильны в своём существовании.

Наблюдая за тем, как видящие подкидывают идеи прямо в человеческий разум, как будто те были впечатлительными детьми, не намного умнее песчанок, казалось, ставило под сомнение всё, во что меня когда-либо учили верить как психолога.

В то же время, как бы сильно меня ни возмущала эта идея, я уже давно знала, что люди по сути своей — стадные животные.

«Сейчас не время об этом беспокоиться, док, — пробормотал Блэк. — Посочувствуешь состоянию человеческой эволюции после того, как мы выйдем из этого живыми».

«Может, прыгнем? — спросила я его. — Я могла бы вытащить нас обоих отсюда. Эти роботы могут отступить, если не найдут ни одного из нас, — подумав об этом, я добавила: — Мы могли бы сделать так, чтобы они видели, как я ухожу. Ты и я, мы выйдем на открытое место, пусть они увидят, как я исчезаю…»

Блэк покачал головой.

Его мысли стали мрачными.

«Ты исходишь из предположения, что они остановятся, а не взорвут всё это бл*дское место и не убьют всех в нашей команде».

Глядя куда-то в сторону и явно думая об этом, он нахмурился.

«Не думаю, что эти штуки настолько умны, — кисло признался он. — Судя по тому, что мы видели до сих пор, их системы обработки данных кажутся мне примитивными. Они больше похожи на оружие, чем на людей. Я не видел демонстрации тонны навыков критического мышления. Возможно, когда-то они были людьми, но их обычный, органический разум был уничтожен в процессе того, что с ними делали. Полагаю, что они решат, что ты должна находиться где-то вблизи места, где они видели тебя в последний раз… и они просто уничтожат всё в окрестностях в надежде заполучить тебя».

Я нахмурилась.

«Я испытываю соблазн попросить тебя прыгнуть, — добавил Блэк. — В одиночку».

Когда я недоверчиво уставилась на него, он нахмурился в ответ.

— Ты ранена, док, — сказал он вслух. — И они не нацелились ни на кого из нас. У нас больше шансов застать их врасплох, если тебя здесь не будет. Мы можем настроить приманки, или даже спроецировать голографическую версию тебя…

— Или же я могу остаться, и вы можете использовать меня для этого, так как вряд ли голограмма будет достаточно хороша, чтобы одурачить их, — раздражённо перебила я.

Когда он тут же нахмурился, покачал головой и щёлкнул на меня, я оборвала его.