Чёрные Гавайи

Повернувшись обратно к вампиру… теперь уже медленно и осторожно, он оценил выражение лица светловолосого вампира. Он уже заметил там перемены просто от того, что Даледжем здесь, более или менее в одной комнате с ними. Он видел жар в глазах своего бывшего учителя. Он видел там желание, удовлетворение, почти злорадный взгляд из-за того, что всё это внезапно так упростилось.

Мысленно Ник прикладывал усилия для того, чтобы не отматерить Джема за то, что он как обычно не прислушался ни к одному его чёртову слову. Дело не только в том, что он передал ему через Энджел. Дело не только в том, что Ник через Энджел сказал им обоим убираться отсюда нах*й.

Он в принципе предупреждал Джема о том, чтобы он не нападал на вампиров.

Бл*дь, он же предупреждал его.

Он в особенности предупреждал его о Дориане.

Он предупреждал его о Дориане потому, что Дориан даже среди вампиров был убийцей.

В данный момент Нику хотелось придушить Джема по одной лишь этой причине, не говоря уж о дюжине других взаимосвязанных причин, имевших отношение в целом к упрямству Джема и его отказу довериться Нику хоть в чём-то, что тот пытался ему сказать, чёрт подери.

Но он знал, что если сейчас начнёт орать на Джема, это лишь ещё сильнее отвлечёт их обоих.

Ну, при условии, что такое вообще возможно.

— Я бы не стал проверять его меткость, Дориан, — сказал вместо этого Ник, оценивая кровавые глаза светловолосого вампира. — Он хорош. Лучше, чем хорош. Я это видел.

— И ты позволишь этому существу… этому карапузу… целиться в меня своей тростиночкой? — спросил Дориан, и в его шёлковый тон просочилось желание и удовлетворение. — Разве недостаточно того, что он украл любовника прямо из моей постели? Прямо из той постели, которую тот должен занимать по праву?

Тут Ник фыркнул.

Ни один мускул в его теле не сумел расслабиться.

— Я не принадлежу тебе, Дориан, — предостерёг он.

— Он принадлежит мне, — произнёс Джем позади него.

Ник ощутил, как напряглись его челюсти.

Он не обернулся, прошипев сквозь зубы.

— Не помогаешь, брат Джем…

Но Дориан, похоже, не слушал их обоих.

— Тебе место с твоим видом, — сказал вампир. — А не с этим… животным.

Взгляд кровавых глаз Дориана оторвался от Даледжема впервые с тех пор, как видящий вошёл к ним.

Он посмотрел на Ника, и теперь в этих ярко-красных глазах сверкало больше злости, чем ласки.

— Брик говорит мне, что ты даже не питаешься от него, — сказал он с явным обвинением в голосе. — Это правда? В чем же предназначение одного из этих существ, если не в тяге их крови?

— Он. Принадлежит. Мне, — зарычал Ник на другого мужчину, припечатывая каждым словом. — Ты здесь не ради Брика. Ты здесь не ради семьи Брика. Ты пришёл сюда, чтобы убить моего партнёра. Это против наших законов… и, по воле случая, против их законов тоже. Брик никогда не простит тебя за это. Он никогда не простит тебя за раскол, который ты создашь в его союзе с Блэком.

Губы Дориана изогнулись в лёгкой улыбке.

Холод ни на секунду не уходил из его глаз.

— Потому что Блэк будет защищать смерть твоего… как ты это назвал? Твоего «партнёра»? — Дориан помедлил, многозначительно глядя на него. — Ты в этом так уверен, брат?

— Уверен, — прорычал Ник. — Может, не ради меня… но ради него.

Дориан оценивал его лицо.

Ник делал то же самое.

Он уже чувствовал, что никакие его слова не переубедили Дориана. Он никак не повлиял на решительность вампира или на мотивы, приведшие его сюда.

Более того, Ник увидел там отчётливое выражение.

Он не ошибался.

Дориан пришёл сюда убить Джема.

Он пришёл сюда с единственной целью убить бойфренда Ника.

Дориан не собирался уходить, пока не убьёт его.

Хуже того, Ник знал, что не мог с ним справиться. Вампир был как минимум на триста лет старше его… а то и на все пятьсот.

— Если ты навредишь ему, — предупредил Ник, — я убью тебя, Дориан. Может, не сегодня. Может, не в следующие шесть месяцев. Но я убью тебя.

Когда губы другого изогнулись в лёгкой улыбке, Ник нарочито встал между ними двумя и поднял ладонь.

Его голос зазвучал хрипло, громко.

— Вспомни силки, — прорычал Ник с нескрываемым предупреждением. — Вспомни их, Дориан. Я мог бы уже убить тебя, брат. Потребуется лишь время. В конце концов, тебя будет ждать ловушка, которую ты не сумеешь предвидеть. В конце концов, я сумею вновь застать тебя врасплох… и в следующий раз я не буду милосерден.

— Ты бы никогда меня не убил, — сказал Дориан.

Он прошипел эти слова, наполнил их собственным предупреждением, вопреки пренебрежительной уверенности своего тона.

— Ты бы никогда этого не сделал, Наоко, — повторил Дориан.

В его голосе зазвучали эмоции.

Настоящие эмоции — возможно, проступившие там впервые.