Чёрные колдуны

Смертельные объятия ослабли, и чудовище скользнуло по ковру, истекая кровью. Конан прыгнул за ним, готовясь нанести решающий удар, но не успел. Змей ударил головой в сандаловую панель внизу стены, та откинулась внутрь, и огромное извивающееся тело исчезло в проеме. Панель тут же вернулась на место. Подскочивший киммериец несколькими ударами проделал в ней дыру и заглянул внутрь. Он увидел низкий пустой коридор и кровавый след на полу. Но этот след оставило не змеиное тело, это были отпечатки босых человеческих ног…

— Конан!

Он обернулся как раз вовремя, чтобы подхватить Деви Вендии, которая, дрожа от страха и радости, пробежала через всю комнату и бросилась ему в объятия.

Горячая кровь играла в жилах киммерийца, еще не успевшего остыть после схватки. Он прижал к себе девушку так, что в других обстоятельствах она вскрикнула бы от боли, и запечатлел на ее устах неожиданный поцелуй. Жазмина не сопротивлялась. Побывав во многих телах на Дороге Воплощений, она сейчас ощущала себя просто женщиной, а не Деви Вендии. Закрыв глаза, она погрузилась в горячую волну страсти, вызванную крепкими объятиями и горячими губами варвара…

— Я знала, что ты придешь за мной, — шептала она, — ты не мог бросить меня в этом логове демонов…

Словно холодная волна окатила Конана, услышавшего эти слова, отрезвив и заставив вспомнить об опасности. Он поднял голову и прислушался. В замке царила тишина, но она была наполнена скрытой угрозой. Зло таилось в каждом углу, за каждой плитой и портьерой.

— Надо убираться отсюда, — сказал киммериец. — От ран, которые оставил мой кинжал на теле этой змеюки, подохло бы любое существо. Только не чернокнижник. Я их знаю, они могут оправиться и после худшего, напившись черного яда из какого-нибудь волшебного источника.

Он поднял девушку на руку и понес, словно ребенка, по нефритовому коридору в сторону лестницы, настороженно осматриваясь, готовый к любой неожиданности.

— Я говорила с властелином Имша, — шепотом рассказывала Деви, вновь переживая весь недавний ужас и крепче прижимаясь к груди своего спасителя. — Он наслал на меня чары, чтобы сломить мою волю. Самое страшное — гниющий труп, который хотел мною овладеть… Я потеряла сознание и лежала, как мертвая, не знаю сколь долго. Когда пришла в себя, услышала шум, потом появился этот змей… Я сразу поняла, что это не видение, а настоящее чудовище, которое хочет убить меня!

— Да уж, он-то не был видением, — уверенно ответил Конан. — Когда он понял, что проиграл, то предпочел убить тебя, лишь бы не отдавать мне.

— О ком ты говоришь «он»? — спросила Жазмина испуганно.

Она вдруг вскрикнула, прижимаясь к Конану и забыв о своем вопросе. Они спускались по нефритовой лестнице, и девушка увидела на нижних ступенях тела колдунов. Останки демонов съежились и почернели, распахнувшиеся одеяния обнажили их ноги и руки, которые не имели ничего общего с человеческими. Зрелище было ужасным, и Жазмина спрятала побледневшее лицо на широкой груди варвара.

Конан и Жазмина

Конан быстро пересек зал с черным алтарем, привратную комнату и добрался до дверей, ведущих на нефритовую галерею. Заметил, что пол усыпан сверкающими осколками: невидимая преграда, закрывавшая выход, рассыпалась кусками горного хрусталя. Киммериец припомнил оглушительный звон, раздавшийся по всему замку, когда он разбил хрустальный шар, и догадался, что в тот момент рассыпались все удивительные вещи колдунов, сделанные из прозрачного, словно воздух, материала. Чутье подсказывало ему, что не только творения магических чар прекратили свое существование: вместе с исчезнувшими золотистыми плодами граната погибли и те, кто творил здесь волшбу. Связь между шаром, плодами и жизнями Черных Колдунов стала для него очевидной. Холодный пот выступил на лбу варвара, и он постарался поскорее забыть обо всем, шагнув из замка на освещенную солнцем галерею.

Снаружи гулял свежий ветер, и Конан вдохнул полной грудью чистый горный воздух. Ему еще предстояло перебраться через зловещую расщелину, но прекрасный вид заснеженных горных вершин, искрящихся в солнечных лучах, вселял надежду на то, что все пройдет благополучно.

Рядом с дверью лежал иракзай, все так же сжимавший в мертвой руке стрелу. Спускаясь вниз по крутой тропинке, Конан с удивлением глянул на солнце, которое еще не миновало зенита, хотя ему казалось, что с момента, когда он вошел в замок Черных Колдунов, прошли долгие часы.

Опасность дышала в спину, она никуда не делась даже в ярком свете солнечного дня, и Конан невольно ускорил шаг, стараясь поскорее достигнуть края расщелины. Он ничего не сказал о своих ощущениях Жазмине. Девушка, казалось, полностью успокоилась, прильнув своей головкой к его широкой груди и чувствуя себя в безопасности в могучих объятиях варвара.