Чёрные Мстители

Глаза у командарма зажглись и горели сейчас ясным, неугасимым огнем. Твердая рука его решительно сжимала горячий эфес шашки.

— Смотри, казачка. Через час буду. Обманешь — не сносить тебе головы. Клянусь: не только, что мельницу — весь хутор сожгу.

Красавица-казачка ничего не ответила. Она только улыбнулась ему таинственной, мягкой улыбкой.

Глава 20. Будённый в Плену

Командарм всё-таки не решился в одиночку отправиться к мельнице. Он взял с собою трех красноармейцев, вооруженных наганами. Те ехали сзади, на расстоянии, зорко охраняя своего командира.

Вот, наконец, и мельница. Будённый выхватил из расстегнутой кобуры пистолет, после чего с силою рванул поводья и, едва не свалив коня, спрыгнул на землю. Подойдя к тяжелой двери, он постучал в неё три раза рукояткой своего пистолета.

Он ждал несколько минут. Оглянувшись назад, увидел, что трое красноармейцев с наганами наготове уже притаились в кустах неподалеку. Потом дверь отворилась, и командарм увидел красавицу-казачку.

— Не побоялся, герой? — спросила она, улыбаясь. — Что ж, проходи.

Засунув пистолет обратно в кобуру, и держась за эфес богато разукрашенной шашки, командарм следовал за девушкой.

Они оказались в небольшой комнате, где царил полумрак, и только одна тусклая свечка в углу давала по сторонам неровный, играющий свет.

— Хорошая сегодня ночь, правда? — спросила казачка, обернувшись к Буденному.

— Ночь восхитительная! — командарм, протянув руки, шагнул вперед. — Иди же ко мне, красавица!

Но девушка увернулась.

— Не будь таким быстрым, казак! — шепнула она ему ласково. — Все успеется, все в свое время. Надо только набраться терепения!

— Никогда не знал, что это! — Буденный опять подкрутил усы. Его грубая, разбойничья натура взяла свое: он резко схватил девушку за плечи, с силой рванул к себе и поцеловал.

Казачка оттолкнула его и отпрянула в самый дальний угол сумрачной комнаты. Глаза у нее сверкали. Командарм задыхался от страсти и от любви.

— Красавица! Будь моей женою! — закричал он, подходя ближе и протягивая руки к девушке.

Та посмотрела внимательно.

— Нет, казак, не пойдет, — красавица покачала головой.

— Как не пойдет!? — Буденный нахмурился. — Да знаешь ли ты, кому отказываешь?!.. Да я в золоте тебя могу утопить! Глянь вот сюда! — и в руках у него сверкнуло богатое изумрудное ожерелье. — Нравится?..

Девушка отошла еще дальше и улыбнулась:

— Ты ничего не понял, казак!

— Что же это я, интересно, не понял, черт тебя побери! — нахмурился он. — Или ты забыла, девка, с кем разговариваешь? Да знаешь ли ты, что любая красавица Дона и Украины с радостью станет женой Семена Буденного!

— Я все хорошо знаю, — красавица подошла ближе, — но только я никогда смогу отдать свою руку бандиту.

Буденный опешил от неожиданности:

— Это еще что такое?!..

— Я никогда не стану женой бандита, — четко и ясно проговорила красавица, доставая руку из-за спины. В руке у нее блеснул маузер. — Меня зовут Таня Григорьева. Я дочь казака-офицера, которого ты убил.

Две черные тени вдруг откуда-то появились в комнате. Два пистолетных дула, сверкнув в темноте, смотрели на командарма в упор. Тот приподнял руки, и тут же, из кобуры у него выпорхнул пистолет, а из ножен — стальная шашка.

— Пора платить, командарм, — внятно проговорила одна из теней, и Буденный узнал девушку, расстрелянную по его приказу три недели назад. Пора заплатить за всё.

— Маша, что с солдатами, которых он притащил? — быстро спросила Таня.

Маша бросила на стол окровавленный нож.

— Двое готовы, третий ушел. — ответила она. — Поэтому нам надо надо спешить. Скоро будет погоня.

И командарм узнал Машу Григорьеву, которую он обещал пустить на ремни, и которая дважды уходила у него из под носа.

Больше он не успел ничего рассмотреть. Руки ему стянула твердая, тугая веревка, а на голову опустился широкий мешок. Спустя минуту он уже лежал на полу, крепко-накрепко скрученный веревками.

— Вот и олично! — воскликнула Маша. — Теперь ты уже никуда не уйдешь! Потащили его, живо!

Буденный почувствовал, как чьи-то грубые чужие руки схватили его за одежду и, словно бессловесного кабана, поволокли по жесткому деревянному полу.

Когда его вытянули наружу и уложили поперек седла, он начал ругаться:

— Берегитесь, собаки! Мои хлопцы вас на куски порежут…

Медленно, очень медленно будете подыхать…

Ему не отвечали.

Потом он молчал — очевидно, соображая.

— А хотите золота? — вдруг предложил Буденный. — Вы и понятия не имеете, как я богат… Я вам столько золота дам, сколько вы и во сне не видели. До смерти хватит. В золоте купаться будете… На десять жизней хватит…

Ему снова не отвечали. Тогда Буденный опять начал ругаться, за что получил прикладом по черепу и на какое-то время затих.

…Когда он открыл глаза, то увидел, как из окровавленного черного тумана выплывают какие-то неясные угрюмые тени. Командарм зажмурился и помотал головой. Кровавый туман начал таять и расходиться в стороны. Буденный вглядывался, тяжело морщась и напрягая глаза. Перед ним стояли все те же три девушки, взявшие его в плен. Маша и Катя были в черном.