Чёрные руины

— Нет, не пишу, — скептически глядя на его собранные в длинный «хвост» белые волосы, тем не менее растрёпанные по спинке сиденья, хмыкнула девушка. — Но журналист должен уметь выбирать слова для яркого заголовка своей статьи, чтобы привлечь к ней внимание. А когда я мечтала о журналистике, то придумывала много всяких названий для разных историй, о которых читала.

— И какое название ты дала бы экскурсии в коллектор? — явно забавляясь, поинтересовался Шторм. — Именно это — «Одинокий город»?

— Город смерти! — пафосно провозгласил Буклих. Правда, весь пафос пропал в писке, с которым название ненаписанной статьи было озвучено.

— Слишком распространённо. Не обижайся, Буклих, но банально и не отражает происходящего, — сказала, сама заинтересовавшись, Марина. — Разве весь город является городом смерти? Там же вроде выползло что-то одно. И вообще… Если уж придумывать название, надо сначала придумать саму статью. От её содержания и основной идеи и будет зависеть название.

— Ну, представь: ты написала статью о том, что у нас случилось из-за коллектора, — предложил ведун. — Написала о том, что пережила сама, и о том, что было вокруг академического городка, — со слов очевидцев. И? Какое название статье придумаешь?

— «Нечто выползло из коллектора», — быстро сказал крылан и уставился на Марину.

— В заголовке должна быть отражена тема, — заметил Шторм. — А здесь — выползло и выползло. И что? Пошло гулять по окрестностям, знакомиться с живыми?

— Да-а… — вздохнула крылан. — Погуляло, так погуляло.

Марина тоже притихла, вспоминая жуткого гиганта из грязи, облепленного листьями и мусором. Медленно, стараясь предположить все темы статьи, она сказала:

— В одну статью всё не вложить. Это могла бы быть серия статей о том, что вылезло из коллектора и что натворило. Или цикл. Если б я такое писала, назвала бы цикл «Месть умирающего города».

В машине стало тихо. Буклих, наверное, минуту таращился на девушку, а потом устремил взгляд за окно, причём в его глазах отчётливо промелькнуло обескураженное выражение. Шторм уже успокоился, снова припрятав эмоции под маской покоя.

— Почему? Почему такое название? — как ни в чём не бывало, спросил он. — Ты сказала, что название должно отражать идею и содержание. И как ты объяснишь название? Какая основная идея может в нём быть?

— Я не маг и не энергогностик, — сказала Марина. — Может, поэтому мне легче писать о том, что я знаю только по слухам и по примитивным лекциям, которые читают студенткам факультета общего ознакомления. Идея… По моему примитивному представлению, всё происходило примерно так. Город покинут людьми. Но его стены, дороги и всё остальное помнят о них. Ведь люди обжили его. Насколько я понимаю, если кто-то из старшекурсников, например, факультета прорицания, подойдёт к любой стене в этом городе, он сумеет по остаточным ментальным следам рассказать о том, кто здесь жил. Вывод для меня лично: город и до сих пор живой. Но без людей он жить не может. Без них он постепенно умирает. Ко всему прочему, его используют как мусорную свалку, накапливая в нём отбросы магии, которые соединяются в странные сочетания. А те, в свою очередь, проникаются настроением умирающего города. И вот город получил какой-то необходимый для него импульс, в результате которого ожил и решил отомстить тем, кто его смерть ускоряет, — то есть академическому городку.

— Притянуто за уши, — заметил ведун, напряжённо слушавший медлительный из-за размышлений монолог Марины. — Наш городок только стоит на его пути.

— Не мешай мне придумывать! — засмеялась Марина. — Нет, он именно что решил отомстить. Ведь, не будь отбросов магии, покинутый жителями город постепенно умер, уснул бы, заносимый пылью. Как засыпают живые на морозе, чтобы никогда не проснуться. А вы ему спать не даёте, заставляя ощутимо больно умирать.

— Хм… Марина, а ты точно мечтала о журналистике? — серьёзно спросил Шторм. — Не мечтала о карьере готического писателя?

— Нет. Статьи пробовала писать — и те слишком сухими получаются. Учиться надо. Но теперь мне хочется попробовать другое.

— Что-то в нашей академии?

Буклих поднял глаза на верхнее зеркальце. Марина заметила быстрый взгляд ведуна туда же. Это значит — переглянулись? Что это они?

— Ну и воображение у тебя, — после недолгого молчания задумчиво проговорил крылан, серьёзно глядя на девушку.

Хм. А об интересующей её теме так и не поговорили. Или парни не верят, что она может заинтересоваться магией? Или энергогностикой, как светлые и тёмные драко? Поколебавшись, Марина вздохнула и спросила:

— Шторм, а нельзя на минуточку подъехать к городу? Ну, к коллектору?

— Зачем?

— Интересно же!

— Нельзя, — авторитетно сказал Буклих. — Во-первых, там, на очистке, до сих пор работают наши преподаватели и целая группа магов из столицы Салливана. Не пустят, потому что — мало ли… Во-вторых — страшно.

Девушка вгляделась в его глаза. Нет, говорит серьёзно.

— Всегда думала, что некроманты — самые смелые люди в мире. Ведь они постоянно видят самое страшное на свете — смерть. И работают с ней.