Чёрный архипелаг

Еще в полдень я сидел в удобном кресле самолета, направляющегося с Соломоновых островов на Новые Гебриды. Ничто, даже предчувствие, не предвещало неожиданного поворота событий, и вдруг я превратился в мореплавателя, странствующего по меланезийским островам. Все произошло, в сущности, из-за того, что несколько недель назад мой соотечественник, житель Дарвина, написал письмо Бохеньскому, проживающему в Виле. Друзья не виделись несколько лет и давно не получали вестей друг о друге.

На Новые Гебриды самолет отправляется раз в неделю. Я решил рискнуть. Мацей Бохеньский, получив письмо из Дарвина, на всякий случай приехал на аэродром, чтобы встретить меня. Он отыскал незнакомого соотечественника и с места в карьер спросил:

— У вас есть тридцать, ну, сорок дней, чтобы спокойно путешествовать?

Я ответил утвердительно.

— Отлично! Итак, плывем вместе. Через полчаса я выхожу в море. Домой ко мне зайдем по возвращении, а сейчас — в порт!

По дороге, в автомобиле, я познакомился и тут же попрощался с женой и дочерью капитана.

Возле маленького десятиметрового суденышка суетился экипаж — несколько жизнерадостных кудрявых меланезийцев.

— Он с моего острова — так представил меня капитан своей команде. Парни широко улыбались и понимающе кивали головами. Действительно, ведь у каждого человека есть свой остров, на котором он родился. То обстоятельство, что сей господин родом из Польши, то есть с острова их капитана, не вызвало ни малейшего удивления, поскольку знакомство членов команды «Росинанта» с географией было весьма скромным. Их знания, как правило, ограничивались островами архипелага Новых Гебрид.

Швартовы отданы. «Росинант» ловко отчалил от Правительственной набережной порта Вилы и, обойдя мелководье, направился в открытое море.

— Меня зовут Чарлз. Господин капитан сейчас зайдет к вам. Выпейте пока чаю.

Я пил чай и наблюдал за ловкими действиями команды.

— Вы, насколько мне известно, первый поляк, прибывший на эти острова из Польши, — подсев ко мне, начал разговор капитан Бохеньский. — Я здесь уже довольно давно, несколько лет, но Лео живет тут еще дольше меня.

— Лео?

— Да, Леон Ласка, здешний геодезист. Попал сюда еще в 1948 году после лагеря для военнопленных и нескольких лет пребывания в Великобритании. Лео успел обмерить много островов архипелага. До войны он работал на почте в Гдыне. Познакомлю вас с ним, когда вернемся. Среди чиновников администрации этого кондоминиума он, пожалуй, единственный европеец с таким большим стажем пребывания на Новых Гебридах, кроме нескольких плантаторов.

«Росинант» плыл по спокойному морю. Мы оживленно беседовали. Капитан Бохеньский говорил на хорошем польском языке, словно последние тридцать пять лет провел не на чужбине, а на берегах Вислы.

— Много читаю, да и беседы с Леоном делают свое.

С течением времени я узнавал все новые и новые подробности биографии капитана — столь же красочной, как коралловые рифы, мимо которых мы проплывали. Она вполне могла послужить основой для приключенческого романа.

Мацей Бохеньский родился во Владивостоке. Будучи молодым курсантом польского военно-морского флота, он оказался на борту эсминца «Гром», покинувшего отечественные воды в 1939 году. На «Громе» он тонул под Нарвиком, что не отбило у него охоты служить под бело-красным флагом всю войну. Он командовал торпедными катерами в проливе Ла-Манш, служил и на других военных кораблях. Войну закончил в чине капитана. Как первый офицер с самым продолжительным стажем службы на флоте, он был награжден Морской медалью. Бохеньский водил в Индонезию торпедные катера, поврежденные ураганом в Сингапуре; был капитаном плавучего экскаватора в Ираке; работал в Австралии и Новой Зеландии. На островах Южной Океании он был известен как судовладелец, плавал также под флагом Тонга, ловил тунца. Это лишь краткий перечень важнейших событий из жизни капитана.

— Мой первый собственный дом я построил совсем недавно, здесь, в Виле. Он уже успел пройти испытание ураганом. Сейчас живу в нем только с женой Патрицией и дочерью Хеленой. Младший сын, Ян, студент, учится в Новой Зеландии, а старший, двадцатипятилетний Маркус, пошел по стопам отца — плавает помощником капитана на крупном австралийском контейнеровозе. Я вас познакомлю со всеми. По неписаному семейному закону мы собираемся все вместе каждое рождество.

В лучах заходящего солнца я смотрел в лицо худого, пожалуй, щуплого мужчины. Тридцать трудных, полных неожиданностей лет… еще один камешек в красочной мозаике судеб поляков. Холодные фиорды Норвегии, и дом на Новых Гебридах. Гром корабельных орудий у берегов Нормандии, и сладковатый запах копры, перевозимой под палубой судна, курсирующего по опасным водам Тихого океана. А в настоящее время — служба на диковинном образовании, которое представляет собой кондоминиум Новые Гебриды.

— Все собираемся посетить Европу, побывать в Польше. Может, даже в будущем году. Меня немного пугает перемена климата, ведь мы уже давно забыли о теплых пальто.

Тропическая ночь. Над нашими головами сияли яркие звезды.

Стоянка в Люганвиле