Чёрный бриллиант

Даша устало зевнула, выйдя из машины. Вернулись на Сакро они уже во второй половине дня. Визит в Фонтенбло оказался слишком утомительным. Они зашли в квартиру – Софи снова тут не было.

– Опять она где-то шатается, – сказала Ника и посмотрела на часы. – Уже без пятнадцати шесть! Мы так долго добирались?

– Так пришлось по другой дороге ехать, – ответил Андрей. – А туса во сколько начнётся?

– В семь, в Олимпии. Так что, давайте поторопимся! – деловито произнесла она.

Они суетливо начали собираться. Вероника долго не могла определиться с выбором наряда, испытывая терпение остальных. Уже в двадцать минут седьмого они подходили к метро Порт-Доре. И, конечно, у здания «Олимпии» их уже ждала. Но не Мару, а длинная очередь.

– Я же говорила, что нужно было приезжать за час! – раздосадовалась Ника.

– Тебе напомнить, сколько времени ты искала, что надеть? – посмеялась Даша, разглядывая афишу концерта из неоновых букв на фасаде здания.

– Ой, всё! – покраснела её сестра. – Сейчас я всё решу!

Вероника выхватила из Дашиной руки билеты и под недовольные крики очереди проскользнула к входной двери здания. Контролёр на входе от такой наглости потерял дар речи, но увидев контрамарки, понял, что имеет дело с непростыми зрителями и распорядился проводить их прямо до нужных мест. Ванесса оказалась не промах, и приберегла для них места в первом ряду. И Мару со сцены должна была увидеть их сразу.

– Вот это да! – воскликнула Ника. Она искренне удивлялась размеру концертного зала, ведь снаружи здание казалось скромным и неприметным. Стройные ряды красных сидений, много света… И сцена – сердце всей этой громады. То, что так манит и притягивает внимание искушенного и не очень зрителя. И вот на сцену выходит она.

– Мару! Мару! – скандирует зал. За эти пять лет её успела полюбить вся Франция и даже часть Европы. Для публики она стала богиней эпатажа, при этом скромно называя всё происходящее на сцене интеллигентной провокацией. В ход шло всё – латексные костюмы, сексуальные танцы, недвусмысленные заигрывания с танцовщицами. И публике этого было достаточно для восторга. Андрей с Женей со взглядами голодных львов смотрели на сцену. Даша, напротив, не сводила взора с экрана своего телефона – такую музыку она не слушала, да и музыкой не считала вовсе. Ника пыталась в себе побороть зависть, глядя на сочную и сексапильную, по мнению большинства, брюнетку.

– Рот-то прикрой, – посмеялась Ника и пихнула Женю локтем. – Тебе такие нравятся?

– Мне нравятся разные, – покраснел он. – А тебе-то чё?

– Да не, не парься, – покраснела она в ответ. – Ничего.

– А вы видите, что висит у неё на груди? – заметил Андрей. – Кулон с чёрным камнем!

– Я думала, что бриллиант будет больше, – разочарованным голосом произнесла Ника. – И это то, ради чего мы перевернули весь Париж?

Мару допела очередную композицию, получила заслуженную порцию аплодисментов и обратилась к зрителям:

– Вы привыкли видеть во мне секс-бомбу, но я могу быть другой. На самом деле, мне не чужда романтика, и сейчас вы в этом убедитесь! Премьера моей новой песни – «Я люблю тебя!». А вы – любите друг друга!

– Какое оригинальное название, – съязвила Даша, глядя на подвесные экраны. На них появлялись парочки из зала, которых такое неприличное внимание вынуждало целоваться. – И приёмы, как в дешёвых американских комедиях, какой позор!

Даша продолжала ворчать. И даже не заметила, как камера сфокусировалась на Нике с Андреем. А вот они сами заметили.

– Это судьба! – хитро защурился Андрей, глядя на Нику. – Поцелуемся?

– Ты дурак? – покрутила Ника пальцем у виска и бросила укоризненный взгляд в его адрес. Она вдруг схватила Женю за руку, попытавшись дотянуться губами до его губ.

– Эй, ты чего? – отодвинулся он дальше настолько, насколько это было возможно. – Не-не, я на это не подпишусь!

Даша с удивлением посмотрела на сестру, но встречному взгляду поняла, что Ника сама от себя такого не ожидала. И уже готова была провалиться под землю от стыда. За всем этим они не заметили, как четверо крупных мужчин в чёрных костюмах подошли к первому ряду.

– А это кто ещё такие? – нахмурилась Даша. – Снова шестёрки Рами?

Один из них сжал руки в кулаки и попытался схватить Нику, но Андрей вскочил и ударил того по лицу. Женя с сёстрами бросились врассыпную, но обнаружили ещё двоих людей Рами у входа. Некоторые зрители удивлённо закричали.

– У нас есть только один выход, – прошептал Женя, и воскликнул: – Выбегайте через сцену! Я их задержу!

Пока Андрей с Женькой пытались отвлечь наёмников Рами, сёстры устремились к Мару. Та пыталась петь так, будто ничего и не происходило, хотя взгляд выдавал риторический вопрос: «А где охрана?».

– Дайте нам подвеску! Мы в опасности! – прокричала по-французски Даша сквозь музыку. Мару лишь кивнула, бросила её в руки Нике и продолжила петь.

Люди Рами повалили Андрея на пол и принялись избивать ногами. Но через мгновение свет погас, и в концертный зал ворвался наряд полиции. Женя с Андреем с трудом нащупали сцену и наугад побежали к служебному выходу, который подсвечивался слабенькой лампочкой.