Чёрный дым

Роксана Садыкова чувствовала, как депрессия накрывает её с головой. Мысль о том, как бывший муж её предал, оставив без гроша в кармане, сверлила сознание и не давала спать по ночам. Ещё привязал к ней свою противную девчонку, которую ей предстоит опекать ещё минимум лет тринадцать. Слава богу, теперь, при новой няне, жизнь её стала хоть похожа на нормальную жизнь. Можно было спокойно ходить в клубы, салоны красоты, театры и так далее. Сильно не разгуляешься, но отдохнуть можно неплохо. У Роксаны было предостаточно времени обдумать свои дальнейшие планы. А в них входило воспользоваться хотя бы тем, что принадлежит ей по праву. "Даже хорошо, с одной стороны, что наследство маленькое", – успокаивала себя Роксана, – "10-15-тью миллионами гораздо легче разумно распорядиться, чем миллиардом! Продам все имущество, и уеду к чёртовой матери из этой России. Куда-нибудь в Грецию или Испанию. На небольшую квартирку хватит. Немного для себя поживу, потом замуж выйду". Мысли её витали от радужных до тягостных о том, что её мечта казалась сейчас невыполнимой. О продаже жилья и автомобилей даже думать пока рано. Девчонка-падчерица ещё жива и здравствует, и стоит глухою стеною между ней и её планами. Если её не станет, у Роксаны развяжутся руки. Мол, умерла или пропала девочка, а любящая мать (в её безупречной любви к дочери никто не усомнится), убитая горем, хочет покинуть место и город, в котором судьба так жестоко обошлась с ней: отобрала и мужа и ребёнка… Но как? Как убрать малявку со своего пути? Ничего путного не приходило в голову женщине. Отравить не получится. Слишком рискованно. Ребёнка точно будут вскрывать, и всё обнаружат. Второй раз подкупить эксперта-медика не получится. Итак, спасибо небесам, с мужем не прогадала, и всё прошло гладко. Второй раз такое вряд ли прокатит. Устроить несчастный случай? Но какой? Из окна вытолкнуть – дом трёхэтажный, высота небольшая, может выжить и инвалидом стать – ещё хуже. Да и няня постоянно рядом, момент трудно будет подгадать. Можно, конечно, просто отвезти её куда-нибудь, продать цыганам, нанять бандитов, чтоб увезли её с концами, но тогда её будут искать. Есть же ещё свёкор со свекровью, которые забьют тревогу, начнут поиски. И вообще, такая сложная схема, где задействовано много третьих лиц, не устраивала Роксану. Да и пока девчонка в розыске, ничего не продашь. Придётся ждать… (Родители самой Роксаны не помеха, они в её жизнь не лезут, сама приучила. И правильно. Жизнь ей испортили, так нечего теперь встревать.)

Дни летели. Одна идея сменяла другую, и все они в итоге оказывались провальными. Роксана даже настолько увлеклась процессом своего планирования, что сам факт того, что она собирается убить малолетнего ребёнка, не пугал её своей дикостью и дерзостью. Даже азарт овладел ею. И вот, однажды явилась идея. И созрел план. Осталось его воплотить в жизнь. Задача будет не трудной, но надо хорошо подготовиться. Роксана взялась за дело с уверенностью в своих силах, и настроение её становилось всё лучше, так как появился хороший, реально выполнимый план действий. Теперь всё встанет на свои места, она не потерпит поражения!

А Лариса Яранская уже четвёртую неделю осваивала новую науку – педагогику. Все свои выходные дни, несмотря на недовольство мужа, она просиживала в интернете, осваивая азы воспитания пятилетних детей. Со своей Анжелой было всё ,во-первых, давно, а во-вторых, как-то не так. Родная дочь была послушной и неприхотливой. Лариса и не замечала её, и не помнила, чтоб у них были какие-то весомые конфликты. Не помнила, чтоб приходилось кричать на Анжелу или повторять что-то по нескольку раз. Альфия, её подопечная, была совсем другой: капризной, неусидчивой, обидчивой, и, на её взгляд, излишне активной. Привлечь девочку к каким-то спокойным занятиям, настольным играм или рисованию не получалось. Она могла зареветь по малейшему поводу, а потом, спустя минуту, ластиться к Ларисе и заискивать с совершенно сухими глазами, будто никакой истерики и не было. Такое поведение ставило няню в тупик. Но, как ни странно, вовсе не раздражало. Лариса начала привыкать к девочке, и в разгаре игр и веселья порой забывала, для чего находится в этом доме. Ночью, лёжа на своей кровати под неусыпным взором камеры наблюдения (вот уж к чему нельзя привыкнуть! Глядя в глазок камеры Лариса ощущала себя жутко униженной, её даже одолевало жгучее желание показать камере кукиш, или смачно плюнуть в объектив!) на Ларису накатывало отчаяние. Особенно это было в ночь на воскресенье, когда ей предстояло идти домой, а сказать Рамилю было нечего… Ничего она не замечала. От этого Ларисе было страшно, вдруг она недостаточно внимательна, упускает что-то важное.